КАК ЭТО ВЫГЛЯДЕЛО
О том, что Мэрилин Монро, женщина, чья слава в двадцатом веке знает мало соперниц, убита, заговорили едва ли не на другой день после ее кончины. Причин тому имелось немало: более чем близкая связь ее с президентской семьей, общеизвестная неприязнь шефа ФБР Эдгара Гувера к братьям Кеннеди и их возлюбленной, чрезмерно интимная дружба с Фрэнком Синатрой и его бандой, бешеный нрав бывшего мужа Мэрилин, бейсболиста Джо Ди Маджио, в свою очередь ненавидевшего Синатру и тоже имевшего порядочное количество головорезов на своей стороне, – все это способно было поставить под сомнение безопасность самого осторожного человека на Земле; а вот чем никогда не славилась Мэрилин Монро, так это осторожностью.
Затем подоспели свидетельства посерьезнее простых слухов: крайне странно, если не откровенно халатно проведенное расследование, показания свидетелей – близких друзей Мэрилин, из которых следовало, что день, предшествующий гибели, актриса провела в хорошем расположении духа, в котором жизнь самоубийством не кончают, а также загадочное поведение неодушевленных предметов на месте происшествия, то появляющихся, то исчезающих на фотографиях. Дело Монро закрыли быстро, и поспешность эта тоже была подозрительной.
Официально 5 августа 1962 года публике предъявили фотоснимок, обошедший все газеты, – обнаженная женщина лежит на кровати на животе, едва прикрытая простыней, с телефонной трубкой, свисающей из руки. На полицейской фотосъемке демонстрировался ночной столик, весь заставленный и заваленный пустыми пузырьками из-под таблеток; в непосредственной досягаемости от умершей – стакан с водой: все это явно указывало на самоубийство. Доктор Томас Ногучи, проводивший вскрытие, нашел в крови покойной присутствие двух снотворных препаратов, доза одного из которых – нембутала – была смертельной. В судебном отчёте доза уточнялась – 30-40 таблеток. Пристрастие Мэрилин к барбитуратам и выпивке было известно многим, равно как и ее неуравновешенный темперамент, однажды приведший ее в психиатрическую клинику (из которой ее вызволил Ди Маджио, просто пообещавший разломать все заведение на куски), а затем к психотерапевту – доктору Гринсону. Его-то первым и вызвонила домработница Мэрилин Юнис Мюррей, когда посреди ночи, заметив свет в комнате хозяйки и тянущийся туда телефонный шнур, она вышла на улицу, заглянула в окно Монро и увидела ее в описанной позе. Гринсон позвонил своему коллеге-терапевту доктору Энгельберту, а затем по его прибытии вызвал полицию.

ПРОЗРАЧНЫЙ ДОМ
Тут-то и начинаются разночтения. В первую очередь казалось странным, что женщина, разговаривающая по телефону, одновременно принимает смертельную дозу медицинских препаратов; кроме того, и само объявленное количество таблеток нельзя было затолкать в рот в один-два приема. Весь дом Мэрилин был буквально нашпигован подслушивающими устройствами: доподлинно было известно, что их ставило ФБР; независимо от федералов их устанавливал печально известный в Голливуде частный детектив Фред Отэш, специалист по подобного рода делам, который не скрывал, что его нанял актер Питер Лоуфорд, входивший в состав близкого окружения Фрэнка Синатры, известного под названием "Крысиной своры". Таким образом, кажется почти невероятным, чтобы при полной прозрачности жилища актрисы никто ровным счетом ничего не знал о том, как она провела свои последние часы.
Против версии самоубийства работали и показания свидетелей: в первую очередь Джо Ди Маджио, его племянницы Джун, с которой Мэрилин была дружна со времен своего замужества за ее дядей, а также друзей Ди Маджио. Все они в один голос утверждали, что 8 августа должна была состояться вторая свадьба Мэрилин и Ди Маджио – первый их девятимесячный брак пошел прахом, когда Ди Маджио взбеленила сцена, ныне являющаяся самым знаменитым кинообразом, – а именно та, где Мэрилин стоит на вентиляционной решетке со вздутым подолом платья. Ди Маджио, однако, не переставал любить Мэрилин никогда. Он пережил ее на 37 лет – и, по утверждению старого его друга, последними его словами были "Я снова увижусь с Мэрилин". Тогда же, после похорон Мэрилин, он произнес: "В этот день я надеялся поцеловать ее перед алтарем, а поцеловал в гробу". По уверениям Джун, а также ее матери, которая любила Мэрилин едва ли не больше собственной дочери, Монро была счастлива, что они с Джо снова будут жить вместе, а в таком состоянии, опять-таки, самоубийств не совершают.
Но самой тяжелой миной под версией о самоубийстве были все же ночные звонки Мэрилин. А она, меж тем, немало звонила в ту ночь – по меньшей мере, троим людям: и если ее разговор с Робертом Кеннеди – вопрос спекулятивный, то беседа с Ли Ди Маджио, матерью Джун, – факт неоспоримый. Так вот, этот-то разговор, содержание которого, кажется, узнать не представляло труда, не известен никому – ибо Ли Ди Маджио отказалась передать его Джун и Джо с простой мотивировкой: "Я хочу, чтобы вы все были живы". Известно только, что Ли слышала, как и кто прервал их беседу с Мэрилин.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ПОМНИЛ ВСЁ
Однако обо всем вышесказанном – и еще о сотне других вопросов – давно уже написаны книги: что же вновь сделало тему насильственной гибели Мэрилин Монро актуальной? На сей раз на сцену вышел человек, совсем незнакомый с живой актрисой – зато отлично представлявший, что с нею и ее домом делали после ее смерти. Бывший прокурор округа Лос-Анджелес, на момент гибели актрисы работавший главой бюро судебно-медицинской экс- пертизы при прокуратуре округа, 87-летний Джон Майнер в нынешнюю годовщину смерти актрисы прервал свое более чем сорокалетнее молчание. Причина, по которой он хранил свои тайны столь долго, уважительна – на деле он обещал не выдавать доверенных ему секретов никогда, однако, как бывший служитель правосудия, не смог долее терпеть "несправедливости", как выразился он, посмертно явленной по адресу Мэрилин Монро, которой он, к слову сказать, был не большой поклонник: на вопрос корреспондента PLAYBOY, сколько фильмов с участием Мэрилин он видел, он уверенно назвал только два и засомневался по поводу третьего.
Так в чем же состоит тайна, так тщательно охранявшаяся им и тем, кто ему ее доверил, все эти годы? Что ж, здесь мы имеем дело со случаем поистине исключительным. Майнер был хорошо знаком с упоминавшимся уже психиатром Мэрилин, доктором Ральфом Гринсоном, к которому сама актриса выказывала исключительную привязанность и даже, по причине невозможности стать его любовницей, предлагала ему удочерить ее. Майнер утверждает, что вскоре после смерти Мэрилин Гринсон пригласил его к себе и дал ему прослушать диктофонные записи, которые его пациентка наговаривала в последние несколько месяцев своей жизни, адресуясь к доктору в качестве своего рода игры. К сожалению, дальнейшие его свидетельства легко поставить под сомнение: Гринсон прокрутил Майнеру пленки всего один раз, Майнер в процессе прослушивания не делал никаких пометок, а записал все по памяти спустя сутки. Сам он уверяет, что его транскрипции "практически дословны", потому что, дескать, когда он делал их, то голос Мэрилин отчетливо звучал в его голове. Верить этому или нет – всякий решает сам; однако если Майнер и в самом деле обладал феноменальной памятью и зафиксировал на бумаге то, что слышал, близко к оригиналу, то его записи – свидетельство уникальное: как известно, после Мэрилин не осталось никаких ее заметок личного характера. Есть даже показания все того же Ди Маджио, который утверждал, что однажды посоветовал Мэрилин делать ежедневные заметки; тетрадь с ними в прессе получила название "Красного дневника". Ди Маджио утверждал, что явился в день гибели своей бывшей жены в ее дом в поисках этой тетради, однако та исчезла.
Майнер, впрочем, к истории с "Красным дневником" относится скептически, равно как и к большинству других свидетельств, что порядком отличает его от прочих добровольных фигурантов по делу о гибели актрисы. Его транскрипции проигранных ему пленок, однако, показывают лучше прочих свидетельств, что Мэрилин Монро все последние месяцы перед гибелью была в хорошем расположении духа – таким образом, все официальные утверждения о ее непреходящей депрессии, якобы приведшей к самоубийству, опровергаются ультимативным свидетельством.

ПРАВО НА ПРАВОСУДИЕ
Однако Майнер вышел на свет не только с транскрипциями подо- зрительного происхождения: у него есть свидетельства и более достоверно выглядящего свойства. Все дело в том, что он, как глава бюро судмедэкспертизы, часто присутствовал при вскрытиях; был он и на вскрытии Мэрилин Монро. Из собственных наблюдений, а также ряда умозаключений Майнер делает несколько выводов: во-первых, он утверждает, что Мэрилин физически не могла покончить с собой тем способом, что указан в официаль- ных отчетах, во-вторых, он уверен, что актриса была убита, и даже предлагает весьма оригинальную гипотезу – каким образом; и, наконец, в-третьих, он положительно заверяет, что проведению следствия мешали на всех стадиях – в том числе на стадии медицинского освидетельствования.

ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ
Аргументы Майнера таковы: проглотить 30-40 таблеток нембутала практически нереально, потому что их нужно принимать порциями и запивать водой, а процесс этот достаточно долог, чтобы предположительный самоубийца быстрее отключился, нежели довел бы дело до конца. На то у Майнера не только домыслы: он оперирует результатами вскрытия, а точнее – их отсутствием. Он заявляет, что из необходимых трех стадий вскрытия пройдено было только две: стадия лабораторного анализа не могла быть выполнена, потому что взятые для ее проведения образцы мистическим образом исчезли. "Как если бы кто-то спустил их в унитаз", – говорит Майнер. Таким образом, делавший вскрытие Ногучи мог давать заключение, имея только результаты исследования крови и печени Мэрилин: этого довольно, чтобы найти следы снотворного – и они были найдены в весьма высокой концентрации, – но совершенно недостаточно, чтобы утверждать, что снотворное было принято именно тем образом, который зафиксирован в протоколах. Для такого ут- верждения необходимо было исследование стенок желудка – но именно их-то пробы и были "спущены в унитаз", словно кто-то хорошо знал, что данный анализ покажет нежелательные результаты.
Далее, Майнер отвергает теорию о том, что нембутал был растворен и введен самой Мэрилин с помощью инъекции – он уверяет, что лично вместе с Ногучи осматривал тело покойной, и оба не нашли на нем ни единого, самого микроскопического следа укола.
Соответственно встает вопрос – каким же образом снотворное попало в организм жертвы? Ответ Майнера может показаться шокирующим на первый взгляд: оно было введено с помощью клизмы, говорит он, после того, как Мэрилин была усыплена другим снотворным, присутствие которого тоже было найдено в ее крови. Однако не следует забывать, что в то время весь мир был буквально помешан на лечебных, а также омолаживающих и даже доставляющих сексуальное наслаждение свойствах клизмы, и сама Мэрилин неоднократно признавалась в своей любви к этому устройству. Разумеется, к смерти ее непосредственного отношения сей факт не имеет, однако ход мысли убийцам он вполне мог подсказать. Майнер говорит, что на введение достаточного количества лекарства таким способом потребовалось бы около часа – а следовательно, вся картина места происшествия, явленная репортерам, есть не что иное, как фальсификация. И его слова подтверждают другие люди, все как один показывавшие, что не видели предметов, которые фигурировали в полицейских отчетах в качестве доказательств версии самоубийства.
Майнеру можно верить, а можно не верить: история с перенесенными на бумагу "по памяти" аудиозаписями выглядит весьма сомнительной. Однако другие его выкладки заслуживают внимания, особенно если их сложить с многочисленными словами прочих так или иначе вовлеченных в эту темную историю людей. Для чего Майнеру искать правду сейчас? "Потому что ее еще можно найти", – уверен Майнер. Если эксгумировать останки Мэрилин сейчас и исследовать их с помощью газовой хроматографии, можно будет обнаружить, была ли подвергнута действию барбитуратов толстая кишка; и если выяснится, что это действительно так, то на один вопрос можно будет ответить с уверенностью – Мэрилин действительно была убита.
"Это, разумеется, не даст нам ответа на вопрос, кто ее убил, – говорит Майнер. – Скорее всего, нам этого никогда и не узнать. Однако, по моему мнению, Мэрилин было отказано в праве, которым обладает всякий человек, живой или мертвый, – в праве на правосудие. И наш долг, каким вижу его я, – свершить его. Пусть люди больше не задают вопросов. Пусть люди знают: для нее было сделано то же, что будет сделано для каждого. Мне кажется, она это заслужила".

Интимный дневник – незадолго до трагической смерти Мэрилин записала несколько признаний на магнитофон и отослала бобину своему психоаналитику, доктору Ральфу Гринсону. В августе 2005 года эта запись стала, наконец, достоянием общественности.

Об этой записи. Мне пришла в голову идея – взять магнитофон, поставить пленку и говорить в микрофон все, что я думаю. Это я и делаю прямо сейчас. Это довольно легко. Я лежу на кровати, и на мне только лифчик. Если мне понадобится на кухню или в уборную, я просто нажму на кнопку "стоп" и начну снова, когда захочу. Это так просто. Вы понимаете меня, правда? Па- циент не может сказать всего в кабинете врача. Но пациент может сказать аб- солютно все магнитофону. Он доверяет ему свои мечты и сны – в тот самый момент, когда они приходят. Доктор Фрейд говорил, что сны – это столбовая дорога в подсознание, так что я покажу вам свои сны на пленке.

О гениталиях. То, что я сказала вам, придя на прием в первый раз, – правда. У меня до того момента никогда не было оргазма. Я хорошо помню, как вы сказали, что оргазм происходит в голове, а не в гениталиях. Для меня это означало мою п...ду. Не то чтобы мне особенно нравилось это слово. Но оно похоже на слово "трахаться", которое звучит лучше, чем "половой акт" или "соитие". Оно более честное и прямое. Я не думаю про "половой акт" или "соитие". Я думаю о том, как лучше потрахаться.

Об оргазме. Вы сказали, что мы попробуем особый подход к проблеме оргазма: вообразим, что вы посоветовали мне стимулировать себя и что я делаю в точности то, что вы сказали, – и таким образом я добьюсь оргазма. Я благословляю вас, доктор: ваши слова стали откровением для меня. Теперь я испытываю кучу оргазмов, когда трахаюсь. Не один, а два или три с любым мужчиной, которому пришло время кончить. Я никогда так не орала, как во время первого оргазма. А все потому, что я годами трахалась с мужчинами и женщинами во всех мыслимых позах и никогда не испытывала оргазма. Сколько времени потеряно впустую!

О внешности. Вчера я долго стояла обнаженной перед зеркалом, с уложенными волосами и с макияжем. Что я увидела? Мои груди начинают немного обвисать. Я помассировала соски, и они превосходно напряглись. Моя талия неплоха. Моя задница такова, какой и должна быть, – лучшая задница в мире. Мои ноги, колени и щиколотки все еще в прекрасной форме, а ступни не очень большие. ОК, Мэрилин, у тебя есть все – пора принимать решения.

О Шекспире. Я прочла всего Шекспира и репетировала множество реплик его героев. Теперь мне не нужно заботиться о сценариях. У меня будет величайший сценарист всех времен, и мне даже не придется платить ему. О, Монро знает, что делает! Я собираюсь первым делом сыграть Джульетту. Не смейтесь. С тем, что могут сделать грим, костюмы и камера, моя игра создаст Джульетту, четырнадцатилетнюю невинную девственницу, чья женствен- ность, тем не менее, фантастически сексуальна. В ночной сцене после свадьбы, сделанной со вкусом, Ромео и Джульетта будут по-настоящему трахаться и получат настоящий оргазм, чтобы вся сцена приобрела тот реализм, которого она заслуживает.

О Джоне Кеннеди. Мэрилин Монро – солдат. Ее командующий – самый великий и влиятельный человек в мире. Главная обязанность солдата – во всем повиноваться командиру. Он говорит "сделай это", и ты делаешь. Этот человек (Джон Кеннеди) изменит нашу страну. Ни один ребенок больше не будет голодать. Никто не будет спать на улице и кормиться с помоек. Даже у самых бедных будет возможность получить хорошую медицинскую помощь. Промышленная продукция будет лучшей в мире. Нет, я ничего не придумываю – он изменит Америку сегодня, так же, как это сделал Франклин Делано Рузвельт в тридцатые. И он сделает то же со всем миром, изменит его к лучшему. Доктор, когда он закончит свою работу, он встанет в один ряд с Вашингтоном, Джефферсоном, Линкольном и Рузвельтом как один из величайших наших президентов. Я рада, что у него есть Бобби. Он как старпом при капитане – он сделает для брата абсолютно все, что угодно. И то же сделаю я. Я никогда его не разочарую. Сколько я себя помню, у меня есть Джон Фитцджеральд Кеннеди. Знаете, когда я пела для него "Happy Birthday", я вся взмокла от напряжения и желания. Я боялась, что он это заметит.

Да, на всех плакатах и постерах к фильму« Ниагара» красовались изгибы чувственного тела Мэрилин Монро. И конечно же, ей досталась роль соблазнительницы — но не глуповатой блондинки, а настоящей роковой женщины, femme fatale, которая не просто обнимается где-то в углах со случайным прохожим, а вполне расчетливо планирует убийство собственного мужа. Впрочем, дело даже не в этом. Фильм для своего времени был довольно проходным, а использованные в нем спецэффекты сейчас кажутся по меньшей мере несерьезными, но он все равно заставляет задуматься.

« Ниагара»

Конечно, это не «Война и мир», но после просмотра вы наверняка потратите некоторое время на раздумья о любви и страсти. Не в последнюю очередь этому способствует игра Мэрилин, для которой эта роль в общем-то стала не самой характерной. Да, она умела удивлять — и зрителей в том числе.

Быть нежной и элегантной одновременно

Мэрилин в фильме« Как выйти замуж за миллионера» и смешит, и трогает до слез. Это удивительное сочетание, которое поможет покорить любого мужчину. Причем большинство нелепостей с героиней Монро происходит из-за ее плохого зрения. Очки же девушка не носит, стесняясь своего недостатка. Однако даже со всеми этими нелепыми па, которые выполняет на экране Мэрилин, кинодива остается эталоном элегантности. А нежный от близорукости взгляд вряд ли оставит хоть кого-нибудь равнодушным. Нет, мы не предлагаем положить очки на полочку и спотыкаться обо все подряд, а вот потренироваться у зеркала можно.

« Как выйти замуж за миллионера»

Не стесняться определения« прелесть, какая глупенькая»

Фильм« Джентльмены предпочитают блондинок», как и прозвучавшая в нем песня« Лучшие друзья девушек — бриллианты», считается классикой жанра.

Мэрилин в этой киноленте — классическая блондинка, проявляющая ум в исключительно женских вопросах. Однако именно таких женщин и причисляют к категории« прелесть, какая глупенькая». Иногда это работает лучше любых других стратегий. Тем более если понимать про себя то, что понимала сама Монро: «Я не обижаюсь, когда говорят, что я дурочка, — я знаю, что это не так».

« Джентльмены предпочитают блондинок»

Быть очаровательно сексуальной

« Зуд седьмого года» — наверное, довольно характерный для того времени фильм. Он почти о запретном плоде, которого хочется всем и всегда. Извините, пуритане, это, конечно, про секс.

« Зуд седьмого года»

Но Мэрилин превратила в общем-то довольно вульгарный текст в приемлемое зрелище, потому что сексуальность ее совершенно очаровательна. Она делает все походя, совершенно не понимая, что мучает мужчину самым искушенным способом: «В такую жару я держу белье в холодильнике…» Даже знаменитая сцена(да, без упоминания об этом никак нельзя обойтись) с развевающимся платьем выходит у нее естественно, как бы случайно. Секрет этого оказался довольно прост: «Женские чары нельзя производить промышленным способом. Истинную красоту порождает женственность». Этому у знаменитой актрисы определенно стоит поучиться.

« Зуд седьмого года»

Влюбляться как в первый раз

Мэрилин Монро немного смешная, немного простоватая, наивная, глупенькая. Но такую Мэрилин мы видели и в других фильмах. Главное, что отличает ее в киноленте« Некоторые любят погорячее»(у нас в стране его знают как« В джазе только девушки»), — это состояние влюбленности, в которое постепенно, но прочно погружается молодая девушка.

ЖЕНЩИНА ДЛЯ МУЖЧИНЫ

Злые языки говорят, что она была взбалмошной и капризной, не слишком умной (во всяком случае, ей недоставало образованности, это точно). Что она постоянно слушала пластинки Фрэнка Синатры. Часами болтала по телефону и непрерывно разглядывала свое отражение в зеркале. Пила шампанское прямо в постели, ела шоколад, таявший у нее в руках, и вытирала пальцы о простыни, которые служанкам из-за этого приходилось часто менять. Она не носила нижнее белье, не любила принимать ванну, считая естественный аромат своего тела средством обольщения. Она всегда и везде опаздывала. Злоупотребляла алкоголем, лечилась от депрессии в психиатрических лечебницах (некоторые медики ставили ей диагноз - шизофрения).

Но в свете софитов эта женщина волшебно преображалась. Перед объективом кинокамеры ее губы начинали влажно подрагивать, а взгляд - источать любовное томление. Вокруг нее словно возникало эротическое свечение. И казалось, что с небес спустилась сама богиня любви. Все фильмы с участием Мэрилин Монро приносили баснословные прибыли. В центре Лос-Анджелеса висел гигантский, в четыре этажа постер, на котором она - в развевающемся платье. Тут всегда собиралась толпа. Друзьями Мэрилин становились сильные мира сего - миллиардеры, министры, президенты и короли. Репортажи о визите Мэрилин в Букингемский дворец были озаглавлены не как обычно: «Королева Великобритании приняла такого-то», а наоборот: «Мэрилин Монро на приеме у королевы». Кого бы ни избирали «Мисс Америкой» или «Мисс Мира», все годы ее голливудского торжества она была первой женщиной, и не только в Америке. За столетие своего существования кинематограф воплотил несколько ликов абсолютной женственности. Грета Гарбо, к примеру, недоступная красавица. Ее прекрасным лицом и совершенной фигурой восхищаются издали, не покушаясь на ледяное сердце. Одри Хепберн - «чистейшей прелести чистейший образец», трогательная женщина-ребенок, утеха зрелого мужчины, неожиданно обнаружившего в себе отцовские чувства. Как говорится, каждому свое. Но Мэрилин Монро - коллективная мужская греза. Греза об идеальной женщине для мужчины, которая знает, что ее место - у ног ее господина. И главное - она мечтает поскорее занять его. Она соблазняет и манит не для того, чтобы отвергнуть или лишить покоя. Мэрилин - образ желанной и (о чудо!) доступной красоты, готовой самоотверженно служить. Эта беззаветность и по сей день приводит мужчин в экстаз. Мэрилин - обворожительная раба любви, воплощенная на экране мужская мечта об идеальном мире, где война полов завершилась полюбовно (безоговорочной победой сильной половины).

Классическая блондинка, которая возвела наивность в превосходную степень. Этот образ Мэрилин бесконечно льстит мужскому эго. Одним своим присутствием в этом мире она словно льет на раненое самолюбие елей. А главное, сюжет тех лирических комедий, где она блистала, всегда сводился к одному: ослепительная блондинка на самом-то деле жаждет обычной, земной любви. Героиня Мэрилин Монро - подарок судьбы для обычного мужчины средних лет, средних доходов и средней внешности, но доброго и чистого сердцем.

Хотите услышать честное мужское мнение о феномене Мэрилин Монро? Пожалуйста! Вот что о ней сказал Марчелло Мастроянни: «Моим идеалом всегда была Мэрилин Монро - красивая блондинка с налетом вульгарности. Меня никогда не тянуло к женщинам типа Греты Гарбо. Гарбо была королевой. А чего хочет королева? Выбрать себе короля, чтобы командовать им. Разве она сумеет, скажем, сварить яйцо всмятку?»

БЕССТЫДНЫЙ АНГЕЛ

«У бедняжки секс был буквально написан на лице!» - сказал как-то про нее Альфред Хичкок. «На ночь я не надеваю ничего, кроме нескольких капель «Шанель № 5», - небрежно бросила она однажды в толпу и оставила без сна миллионы поклонников. Эта смесь бесстыдства и невинности сбивала с ног. Только мусульманский рай описывает гурий, у которых чистота ангела сочетается с соблазнительностью искусительницы. Для Америки и Европы ханжеских сороковых-пятидесятых этот новый образ стал сенсацией. Монро, святая блудница, стала предметом обожания миллионов задолго до появления раскрепощенных «детей цветов». В эпоху двойных стандартов она была абсолютно открытой. В годы пуританской морали она вела себя совершенно естественно. И хотя обстоятельства вынуждали соблюдать осторожность, она была бесстрашной. Но вот еще одна загадка - любые попытки повторить ее ангельскую откровенность, даже в наш век, когда многие «любят погорячее», выглядят неизбежно вульгарно. Это было дано только ей - разжигать маниакальные страсти у вполне нормальных мужчин, оставаясь при этом невинной.

Как-то Мэрилин Монро рассказывала друзьям, что ее преследует навязчивый сон: «Я в большом соборе, полном людей. Я иду по проходу, совершенно обнаженная. Все оборачиваются, смотрят на меня. Я не испытываю ни малейшего смущения. Напротив, чувствую себя очень хорошо, совершенно естественно». А как еще должна себя чувствовать богиня? В храме, созданном ее воображением.

Актер Тед Джордан, многолетний любовник и друг Монро, пишет в своих мемуарах: «Этот сон казался мне очень важным, потому что меня всякий раз поражало, насколько непринужденно она относилась к такой вещи как нагота. Она любила расхаживать голой, и я не помню, чтобы это ее хоть раз смутило. Она была абсолютно естественной и точно так же относилась ко всему сексуальному. Если она хотела что-то сделать, она просто говорила об этом, словно невинный ребенок. И словно дитя, нуждалась в постоянной любви. По большому счету, секс был частью этой потребности. Она любила смотреть, как я буквально изнемогаю от вожделения, поклоняясь храму ее тела. Ее восхищало, с какой легкостью она может вынудить кого-то восхищаться ею. «Ты только подумай, - говорила она, - единственное, что мне нужно сделать - это снять платье».

СИНДРОМ МОНРО

Между тем, один американский психоаналитик ввел в профессиональный обиход понятие «синдром Мэрилин Монро». Он уверял, что за постоянным самолюбованием голливудской примы скрывалась болезненная неуверенность в собственной привлекательности. Несмотря на толпы поклонников, она так и не смогла поверить, что ее можно бескорыстно любить. Тот же Тед Джордан считал, что в душе Монро уживались и расчетливая стерва, и перепуганный ребенок. О двойственности Монро говорит и ее подруга Сьюзен Страсберг: «У нее было два лица, и я любила то из них, которое она не показывала публике - лицо без грима, словно у маленькой девочки, совершенно не сексуальное, даже, я бы сказала, асексуальное. Она оставалась игривой и очаровательной, но без этой необходимости все время носить маску». Рассказывают, что в один из дней перед своей трагической гибелью Монро звонила по телефону доверия службы «SOS» и, глотая слезы, просила: «Поговорите со мной, я очень одинока». И в это легко поверить, зная из какого житейского «сора» вырос этот удивительный цветок.

Будущая голливудская дива Норма Джин (Мэрилин Монро, как известно, псевдоним актрисы) родилась первого июня 1926 года в скромной больнице звездного Лос-Анджелеса. Ее мать - Глэдис Монро Бейкер Мортенсен работала монтажером в Голливуде, а отец - Эдвард Мортенсен, американец норвежского происхождения тихо исчез из семьи незадолго до рождения Нормы. Из-за психического расстройства матери девочку в двухнедельном возрасте определили к приемным родителям, где она прожила шесть лет. Мать редко навещала малышку. Ей было не до нее - нищета, неустроенная личная жизнь, периодическое лечение в психиатрической лечебнице. Всего Норма Джин сменила одиннадцать приемных семей, а в десять лет оказалась в сиротском приюте, где ее называли «мышкой». Тихая, заикающаяся, серенькая девочка и не могла получить другого прозвища. Позже она скажет: «Никто не говорил мне, что я хорошенькая, когда я была маленькой девочкой. Всем маленьким девочкам нужно ежедневно повторять, что они хорошенькие, даже если это неправда!» В шестнадцать, сбежав из семьи и бросив школу, Норма вышла замуж за простого парня. Но эта жизнь была не по ней. Норма обожала ходить на утренние киносеансы. Она воображала, что ее отец выглядит, как Кларк Гейбл, и мечтала о роскошной жизни, в которой непременно должны быть экзотические острова, яхты, дворцы и море поклонников.

В ПОСТЕЛИ С МЭРИЛИН

Первое столкновение с миром мужчин было слишком ранним и трагическим. В своей книге она писала, что пожилой джентльмен-пуританин, в семье которого она жила, изнасиловал ее, бросив монетку «на мороженое». Норме Джин тогда не было и 10 лет. Когда ей было семнадцать, ее молодой муж отправился в плавание, оставив ее без средств к существованию, и она решила попытать счастье в качестве фотомодели. За первые фотосъемки юной работнице авиазавода, будущей секс-бомбе, платили пять долларов в час. За знаменитый снимок для настенного календаря она получила 500 баксов.

Голливуд стал для сиротки хлебным местом. Но ей пришлось для этого «потрудиться». «Многие годы я провела на коленях», - грустно шутила она впоследствии. Юная Монро называла Голливуд «переполненным борделем» и свято верила, что путь к вершине славы не имеет ничего общего с актерским мастерством: «Главное - переспать с нужным человеком!» Позже она признавалась своей гувернантке, что не отказала никому, кто мог помочь в карьере.

Первым покровителем Мэрилин стал 70-летний продюсер Джо Шенк, известный на весь Голливуд повеса. Сплетни о их «романе» распространились со скоростью света. Какие только интимные подробности их встреч не обсуждались среди коллег по цеху! Шенк познакомил Мэрилин с Гарри Коном - хозяином киностудии «Коламбия Пикчерз». Здесь она начала сниматься, но была уволена за то, что, якобы, ответила отказом на сексуальные притязания шефа.

Впрочем, комедийный актер Милтон Берл легко добился успеха там, где Кон потерпел поражение: «Она и не пыталась удовлетворить меня только лишь потому, что я мог бы помочь ей... Она делала это потому, что я нравился ей». В то время Мэрилин очень нравился и Фред Каргер, он преподавал ей уроки вокала. Фред с удовольствием пользовался сексуальными услугами Мэрилин, но не отвечал на ее чувства взаимностью. Когда 22-летнюю Мэрилин уволили из киностудии «Коламбия Пикчерз», она некоторое время работала в небольшом баре, где занималась стриптизом. Там у нее была двухнедельная любовная связь с 18-летним музыкантом Энтоном Лавеем. Они занимались сексом в мотелях, а когда у них не было денег, то прямо в машине Мэрилин.

Позже Лавей написал, что Монро была сексуально пассивна и получала удовлетворение не столько от самого секса, сколько от восхищения, которое выражали мужчины по поводу красоты ее тела. Многие из биографов Мэрилин склонны согласиться с ним. Фред Гайлз писал, что она была «слишком поглощена собой большую часть своей жизни, чтобы адекватно реагировать на все, что касалось мужчин, включая даже и секс». Норман Мейлер отметил: «С Мэрилин было приятно провести время в постели, но она любила получать, а не изобретать что-нибудь новое». Иногда она забиралась обнаженной в постель к своему очередному партнеру и просила его: «Ничего не делай, только держи меня крепче». «Их переполняла уверенность в своих силах, а у меня ее совсем не было, - невинно объясняла Мэрилин. - Они помогали мне почувствовать себя лучше и увереннее».

После Шенка покровителем Мэрилин стал Джонни Хайд, один из самых известных рекламных агентов в Голливуде. 53-летний Хайд влюбился в Мэрилин и предложил ей выйти за него замуж. Она ответила на его предложение отказом. Он дал ей чувство защищенности, обеспечил ее новым гардеробом и заплатил за пластическую операцию по исправлению некоторых недостатков ее носа и подбородка. Самым важным было то, что Хайд использовал свое влияние и дал возможность Мэрилин сняться в фильмах «Асфальтовые джунгли» (1950) и «Все о Еве» (1950). Мэрилин не слишком нравилось заниматься сексом с Хайдом, но она не хотела его обижать и каждый раз притворялась, что испытывает пик наслаждения. Когда Мэрилин подписала свой первый контракт, она воскликнула: «А вот и последний член, который мне придется поцеловать!» Со своей подругой Шелли Уинтерс Мэрилин однажды, как бы в шутку, составила список знаменитых мужчин, которых она хотела бы соблазнить. Позже Шелли случайно нашла в доме Мэрилин фотографию Эйнштейна. На оборотной стороне фотографии рукой знаменитого ученого было написано: «С уважением, любовью и благодарностью». Сама же Монро, похоже, оставалась фригидной. «Женщина из меня не получилась, - говорила Мэрилин. - Мои мужчины из-за моего образа секс-символа, созданного ими же и мной самой, слишком многого ожидают от меня. Ожидают так много, что я не могу соответствовать их ожиданиям. Они ожидают, что зазвонят колокола и засвистят свистки, но моя анатомия ничем не отличается от анатомии других женщин».

МОРЕ ПЕЧАЛИ

1953 год стал знаковым для Монро. Она снялась в комедии Билли Уайлдера «Джентльмены предпочитают блондинок», ставшей классикой. В том же году на экраны вышла комедия «Как выйти замуж за миллионера». С суперзвездами - Бетти Грейбл и Лорен Бэколл, но Мэрилин переиграла своих партнерш. А еще она вышла замуж за Джо Ди Маджио, бейсболиста, который, хотя и ушел уже из большого спорта, пользовался не меньшей известностью, чем президент.

Пожалуй, это единственный мужчина в ее жизни, который действительно любил Норму Джин. Именно Норму, а не глянцевый облик Монро. Ему было 37 лет, он был в великолепной форме и казался прекрасным дополнением актрисы, ставшей к тому времени настоящей звездой экрана. Ди Маджио был сильным, волевым, молчаливым и гордым. Он презирал Голливуд и стыдился, что сексуальные достоинства его жены выставляются на всеобщее обозрение.

Брак с Ди Маджио продлился 263 дня. Три четверти этого срока они спали в разных комнатах. После развода Джо каждую неделю отправлял Мэрилин цветы. Он продолжал присылать их на ее могилу до самой своей смерти.

В 1956 году Америку снова потрясла сенсация: «Мэрилин выходит замуж за знаменитого драматурга Артура Миллера». И даже приняла иудаизм.

Это был самый продолжительный брак в ее жизни - шесть лет. Обожавшую читать Мэрилин тянуло к умным мужчинам. А возможно, ее обманула теплота пьес Миллера. Но в жизни он оказался человеком холодноватым и равнодушным. С другой стороны, можно представить, каково было дисциплинированному интеллектуалу Миллеру наблюдать за тем, как его «половина» спит до обеда, потом бесцельно шатается голой по дому, часами разглядывает себя в зеркалах, распивает в постели шампанское, закусывает липким шоколадом и вытирает о простыни перемазанные губы и руки.

Бывали дни, когда Миллер выходил из своего рабочего кабинета только для того, чтобы погулять с собакой.

Когда у них в гостях был Ив Монтан, снимавшийся с Мэрилин в одном фильме, даже прислуга заметила, что с его женой Миллер говорил так долго и так серьезно, как никогда за все шесть лет не разговаривал со своей супругой. Та же, словно в отместку, мгновенно «закрутила» бурный роман с Монтаном.

Они появлялись на людях и не делали тайны из своих отношений. Спасти брак с Миллером мог только ребенок. Но у Мэрилин случилось несколько выкидышей. На почве бездетности у нее развилась депрессия, и ее положили в психиатрическую больницу. Оттуда она вышла уже с надломленной психикой, зная, что детей у нее не будет никогда. Спасалась алкоголем, успокоительными, а потом и наркотиками.

Миллер видел, что с женой творится что-то неладное. Чувствовал, что в ее сердце и в ее постели у него постоянно были соперники. Но он не хотел ни копаться в ее душевных проблемах, ни с кем-то там соперничать!

В 1961 году они расстались. Когда Миллер приехал забирать из кабинета свои бумаги, Мэрилин к нему не вышла. Когда позже ему сообщили о смерти бывшей жены, он сухо произнес: «Я такую не знаю!» Но, конечно же, слукавил. Он-то чутьем драматурга понимал, с кем свела его судьба: «Бурливая пена, под которой вздымалось море печали… Ее сон не походил на сон, но был пульсацией измученного существа, которое сражалось с демоном».

ПАУТИНА НА ВЕТРУ

О ее романе с братьями Кеннеди известно многое. Как и то, что они не сделали ее счастливой. Летом 1962 года психическое здоровье Монро совсем пошатнулось, ее настроение металось от веселья к отчаянию. Она опять стала злоупотреблять всевозможными медицинскими препаратами и ежедневно посещать врача-психиатра. Даже была снята со своего последнего фильма за «прогулы». В первые дни августа 1962 года Мэрилин узнала, что Роберт с семьей отдыхает на вилле в Палм-Спрингс. Она звонит туда и требует, чтобы он немедленно приехал к ней. Мэрилин с угрозой говорит ему, что уже давно ведет дневник, куда записывала все, что в минуты «расслабления» рассказывали ей оба высокопоставленных брата. Роберт взбешен, но понимает, что надо ехать. Он садится в самолет и летит в Лос-Анджелес. Женщина была уже «на взводе». Она кричала, что в понедельник (6 августа) с утра созовет пресс-конференцию, расскажет журналистам всю правду и передаст им свой дневник. Роберт попытался ее урезонить, но ее понесло. Вне себя от бешенства, она схватила кухонный нож и бросила его в Роберта. Роберт и его напарник скрутили ей руки, пытаясь заставить ее замолчать. Что произошло дальше, было это самоубийство или убийство, теперь, вероятно, уже не узнает никто. На следующий день ее нашли мертвой. Диагноз - передозировка снотворного. Но вопросы остались без ответов. Сама ли Мэрилин приняла таблетки? Почему-то следов снотворного в желудке умершей женщины экспертиза не нашла, а, между тем, был обнаружен свежий след неизвестного укола. И почему официальные власти очень долго и старательно скрывали тот последний визит Роберта на виллу Мэрилин? Куда девался ее дневник - знаменитая «красная книжечка»? В ней, как полагают, содержались записанные Монро откровения «расслаблявшихся» с ней братьев Кеннеди, государственные секреты, вплоть до рассказа о сговоре ЦРУ с мафией с целью убийства Фиделя Кастро. Пропала «красная книжечка», найти ее так и не удалось. Зато остались стихи Мерилин - грустные, пронзительные. Они поражают трогательностью и беззащитностью. В них как нельзя лучше отражается душа Мэрилин, хрупкая и сильная одновременно. Это стихи человека, который все про себя понимал...

Жизнь, ты толкаешь меня в разные стороны.
Я оживаю от холода, крепкая, как паутина на ветру,
Тянусь вниз, но все-таки еще держусь…
Эти бусины лучей -
Их свет я видела на картинах.
О жизнь, они обманывают тебя -
Тоньше паутины, тянущейся вниз.
Она держится, не уступая ветру и языкам огня.
Жизнь, ты все время толкаешь меня в разные стороны,
Но я еще могу удержаться,
Пока…
Пока ты толкаешь меня.

КРАСОТА, НЕ СПАСШАЯ МИР

Но разве это важно, что стало последней каплей, перевесившей чашу? Трагический парадокс - женщина, вызывавшая восторг у миллионов, «невеста Америки», сама погибла от недостатка такого простого, но жизненно необходимого элемента как Любовь. А еще, конечно же, ее подкосили так и неудавшиеся попытки доказать, что «красотка Мерилин» способна на нечто большее на экране, чем демонстрация своих прелестей. «Я действительно сгораю от желания делать нечто иное. Мне хотелось бы играть такие роли, как Гретхен в «Фаусте» или Тереза в «Колыбельной песне»», - говорила она журналистам. «Я желаю быть актрисой, а не эротической забавой. Я не хочу, чтобы меня продавали как афродизиак...» - пыталась докричаться Мерилин до голливудских бонз. Но деньги ее хозяевам приносили именно «прелести», да и клеймо «пустышки» не давало взглянуть на нее непредвзято. Между тем, о ней с уважением относились и Михаил Чехов, у которого она брала уроки, и знаменитый театральный педагог Констанс Колльер. Последняя видела в ней воплощение поэзии: «Если кто подумает, что эта девочка - просто шлюшка, или что-нибудь там еще, то он ненормальный. Она может стать изысканнейшей Офелией». Лоуренс Оливье признался: «Мисс Монро гениальная комедиантка, а, следовательно, и чрезвычайно хорошая актриса. Да, она могла бы сыграть Шекспира». Еще один знаменитый педагог Ли Страсберг признал: «Мерилин Монро - талантливая актриса, обладающая глубинной индивидуальностью. Я работал с сотнями актеров и актрис, но среди них выделялось только двое: Марлон Брандо - номер один. Мэрилин Монро - номер два». Незадолго до ее смерти Ли Страсберг ангажировал Монро на роль Бланш Дюбуа в своем спектакле «Трамвай «Желание» в Актерской Студии. А мечтой Монро была Грушенька в «Братьях Карамазовых». Она мечтала прочитать ее знаменитый монолог. Представьте крупный план, где растиражированная влажная улыбка преображается в страдальческую гримасу и чувственные губы не шепчут, а кричат: «Не кори меня нарядом, Ракитка, не знаешь еще ты всего моего сердца!» После монолога, согласно тексту Достоевского, Грушенька должна была истерически прокричать, закрыть лицо руками, броситься в подушку и затрястись от рыданий. Вот о чем мечтала Монро.

И напоследок: фотограф с мировым именем, Берт Стерн, один из последних, делавший снимки актрисы, писал в воспоминаниях «Энергетика созерцания»: «Замри Мэрилин на одну минуту - и ее красота сразу испарилась бы. Фотографировать ее это было то же самое, что фотографировать сам свет».

Спасибо пленке, запечатлевшей приход в этот мир Красоты, которая, к сожалению, так никого и не спасла. А впрочем, может быть, мы этого просто не заметили?

«Богиней ядерного века» нарекли Мэрилин в пору ее популярности. Именно на эти годы приходится расцвет ее карьеры и рождение все новых и новых видов смертоносного ядерного оружия. И, видимо, не случайно ее облик запечатлен на плакате японского художника. Нет, этот плакат не из тех, что украшали кинотеатры, рекламируя фильмы знаменитой кинозвезды. Да и название у этого плаката ничего общего не имеет с фильмами, в которых Мэрилин играла, - «Хиросима взывает». Воплотив свой замысел в политическом плакате, художник совместил два понятия-символа - секс-бомба американского экрана и взрыв ядерной бомбы, сброшенной американцами в августе 1945 года на Хиросиму. (Роковое совпадение: гибель актрисы и атомная бомбардировка приходится на август.)

На первый взгляд, такое смещение событий исторического масштаба кажется «притянутым» и нелепым, но тут есть своя правда. Вспомним фильм «Хиросима, любовь моя», в котором французский кинорежиссер Ален Рене сравнил гибель одной лишь человеческой любви с трагедией Хиросимы, - они нерасторжимы и взаимосвязаны...

С одной стороны, смерть придала судьбе Мэрилин истинное величие, с другой, - явив историю ее жизни на всеобщее обозрение, придала ей и поистине эпический смысла. Впрочем, вернемся к плакату. В какой-то степени он подтверждает сказанное. Само имя Монро продолжает волновать мир. «Феномен Монро», подобно ядерной реакции, проник в сознание людей, в искусство, культуру и даже в дела криминальные...

Сама Мэрилин постоянно обращалась к словам из Библии: «Что пользы человеку, если он завоюет весь мир, но погубит душу свою». В какой-то мере так и случилось с ней. Метастазы мифов и легенд о Монро продолжают будоражить и, подобно цепной реакции, создавать новые легенды. Но главное, думается, в том, что Мэрилин была и останется со своими тайнами и неприкаянной судьбой одной из самых горестных легенд XX века - «великой Монро»...

Ежегодно 5 августа - в день смерти актрисы - по городам США проходят ночные шествия. С портретами Мэрилин, с горящими свечами в руках люди отдают дань своему кумиру. «Под Мэрилин» одеваются, «под Мэрилин» в парикмахерских и салонах красоты штампуют миллионы американок. В этот день ее имя на устах у многих. Как сказал один критик: «Мэрилин и на том свете живется исключительно беспокойно, ибо ее душу постоянно тревожат из земного мира». Это правда. Нет на свете актрисы, о которой было бы сказано столько, сколько о Монро.

Ей подражают. И не только поклонницы. Индустрия сотворения идолов не терпит вакуума. Голливуд начал лихорадочно искать замену. Прошло два года после ее гибели, но ни у одной актрисы не нашлось такого шарма, такой детской наивности и красоты. Наиболее вероятными конкурентками на освободившееся место были: Ли Ремик, Сью Лайон, Джейн Фонда... Однако каждой не хватало чего-то, чтобы стать новой Монро. Через три года - в 1965 году - на первом плане была юная «Бэби Долл» - Кэрол Бейкер; затем - итальянка Вирна Лизи... И снова наследница Мэрилин не состоялась. Даже бывшая дублерша Монро, английская актриса Маргарет Ли, сыгравшая в драме Артура Миллера «После грехопадения», переработанной для кино, роль Мэгги - прообраз Монро, - также осталась только дублершей...

«Мэрилин - одна! И четверть века спустя, - отмечает Глория Стейнем в своей книге «Мэрилин», - она осталась частью жизни Нью-Йорка». Даже при демонстрации коллекций летней одежды основой экспозиции являются фотографии, на которых в натуральную величину изображена Мэрилин в знаменитом белом платье. Кстати, о платьях. Под стук молотка аукциона Сотби вечернее платье кинозвезды схватили, чуть не порвав, почти за две тысячи долларов, а за платье, в котором Мэрилин снималась в фильме «Джентльмены предпочитают блондинок», было уплачено более 14 тысяч долларов.

Знаменитая рок-звезда Мадонна, имитировавшая платиновые волосы, одежду и стиль Монро и ставшая в 80-х годах идолом девочек от 13 до 19 лет, тем не менее не сумела стать символом женственности, чем была для многих Мэрилин. Пришлось Мадонне стать брюнеткой...

Дни и часы жизни Монро расписаны биографами и журналистами с протокольной скрупулезностью. Отнюдь не всех привлекает идея художественного осмысления «легенды», в которой правда перемешана с ложью, а сама личность Мэрилин давно перестала быть реальной. Не случайно Норман Мейлер изобрел удачное слово «фак-тоид», характеризуя им почти все, что было написано о Мэрилин ранее... Ему же принадлежит и утверждение, что «по своей способности привлекать внимание всего мира она была Наполеоном».

Драматург Артур Миллер (бывший муж кинозвезды), отвечая на вопрос, почему давно ушедшая из жизни Мэрилин до сих пор интересует мир, сказал: «Если бы Мэрилин была жива, ей сейчас было бы около шестидесяти лет, но представить себе такое невозможно. Она не воспринимается как реальный человек, это - легенда, и легендарная Монро поразительна и непостижима, но она никак не связана с той Мэрилин, которую я знал». И это правда, ибо голливудская богиня сочетает в себе недосягаемость всеобщего эталона и воображаемую доступность для каждого, в том числе и право писать о ней сентиментально, скандально, фривольно - как угодно, лишь бы сенсационно.

К «очевидцам» и «друзьям» актрисы можно отнести и С. Ренера с его, мягко говоря, нескромным романом «Трагедия Мэрилин Монро»; но, пожалуй, превзошел всех актер Тэд Джордан, выпустивший в 1989 году книгу, написанную по воспоминаниям своей бывшей жены - стриптизерки Лили Сир, - книгу, названную критиками «революционной» только потому, что она открыла «новую страницу» любовной жизни знаменитой кинозвезды - ее связи с женщинами, а также со знаменитым гангстером Багси Зигелем,

Но, пожалуй, по мнению Н. Мейлера, никто не напустил столько тумана, обволакивающего легенду, сколько Бен Гехт, которому большинство «историй» якобы вещала сама Мэрилин, а он публиковал их в бесконечных «фактоидных» воскресных приложениях 1954 года...

Совсем недавно американский актер Роберт Митчум, известный своей грубоватой откровенностью, заявил, что Мэрилин, ставшая кинематографическим секс-символом для целого поколения, в реальной жизни «...была не слишком привлекательной, вовсе нет. В ней не было никакой сексуальности. Никакой. У нее было много разных физических недостатков. И к тому же она была очень стеснительная».

В 1930 году английский критик Ч. Конноли предложил тест для определения популярности, испытанной временем: исчислять срок популярности отрезком в десять лет. С того времени значительно сместились акценты в определении ценностей, изменились взгляды, формы культуры, содержание которых трансформировалось воспитанием, вкусом, феминизмом и многими другими причинами... Тем не менее уже более четверти века имя Монро продолжает оставаться в ряду самых популярных имен мира. Она продолжает быть более известной, нежели многие здравствующие кинозвезды, политические деятели и телевизионные знаменитости.

Одним из факторов продолжительности популярности актрисы многие считают ее ранний уход из жизни. Но, думается, главное не в этом, - не в клубке загадок вокруг ее трагической смерти таится разгадка неугасающего интереса к ее личности.

К «феномену Монро» возвращаются вновь и вновь, ибо за экранным образом секс-бомбы Америка успела за прошедшее время разглядеть и настоящий талант, и трогательную человеческую беззащитность Мэрилин. Интерес к Монро не дань моде, не ностальгия по прошлому, по давно остывшим «звездам», не идеализация былого. Недаром одни звезды просеиваются через сито времени и ностальгии, а другие остаются. Феномен Мэрилин скорее всего в том, что она как актриса и как личность вписывается больше и наше время, чем в свое. Ее место оказалось, как это часто бывает в подобных случаях, незанятым.

Время не может совладать ни с поклонниками, ни с талантами. Мифы оказываются часто живучее правды, ибо они проникают глубоко в сознание людей, и расставаться с ними не любят. Не надо быть пророком, чтобы предположить, что миф «Мэрилин Монро» еще долго будет жить.