История, как правило, запоминает королей и умалчивает об их супругах. Но имя Алиеноры Аквитанской забыть невозможно. Эта рыжеволосая красавица считалась самой желанной невестой и самой влиятельной женщиной средневековой Европы. Она сумела стать женой двух королей, которые в нее влюбились, а потом возненавидели. Алиенора была не из тех, кто смиренно принимал свою судьбу. Королева активно вмешивалась в политику и принимала участие в крестовом походе. Даже когда ей было далеко за семьдесят, трубадуры все еще воспевали красоту своей королевы.

До наших дней не дошло ни одного прижизненного портрета Алиеноры. Но, если верить немногочисленным описаниям современников, аквитанская герцогиня была невысокого роста, с большими темными глазами и роскошной рыжей шевелюрой. Трубадуры называли любимую госпожу не иначе как «aigle en or» - «золотая орлица», что было также созвучно с ее именем.

Чтобы не зачахнуть вовсе, Алиенора пригласила во дворец поэтов и трубадуров из Аквитании, воспевавших ее молодость и красоту. Вскоре Алиеноре представилась возможность вырваться из скучных стен дворца. Людовик VII собрался в крестовый поход, и супруга уговорила взять ее с собой. Путешествие в Святые земли оказалось не таким увлекательным и беспечным, как воспевалось в балладах. Королеве пришлось вытерпеть много лишений.

После этих слов королева затаила обиду на мужа и по мере взросления детей (среди которых был Ричард Львиное Сердце), стала поддерживать их притязания на те или иные земли. Вернувшись в своей замок в Пуатье (Аквитания), Алиенора восстала против своего мужа, но через два года тот взял верх над строптивой женой, и 16 лет она провела в заточении.

Алиенора Аквитанская - не единственная королева, которая запомнилась потомкам. Эти

Прекрасно, когда женщина становится королевой, но уж, кажется, и пожелать лучшего нельзя, если это происходит с ней дважды. Но, как показывает история, никакие богатства, никакие троны не приносят с собой обычного женского счастья. И расскажи мы перипетии судьбы Элеоноры Аквитанской, не упоминая её регалий и примет времени, читатель и не догадался бы, что это происходило не в наше время, а почти десять веков назад.

Элеонора была единственной дочерью герцога Вильгельма Аквитанского, и если любящий отец когда-нибудь и сокрушался, что Бог не послал ему сына, то весьма недолго. Элеонору с детства всерьёз интересовали политические и военные вопросы. Грациозная и изящная, она слыла прекрасной наездницей и отлично стреляла из лука. Будучи ещё совсем юной, она стала наследницей влиятельнейшего герцогства Франции, и жители Аквитании охотно приняли правление Элеоноры.

До нас дошла красивая легенда, связанная с именем герцогини. Будто любила она, пятнадцатилетняя, мужественного рыцаря Ричарда, против брака с которым выступили влиятельные родственники девушки, так как считали слишком неравным этот союз. Однажды на глазах обезумевшей от горя Элеоноры рыцарь был убит, и её выдали замуж за другого. Завидной невесте - герцогине Аквитанской - и жених назначался «что надо» - французский король Людовик VII.

Прибыв в Париж, Элеонора была поражена скукой и пуританскими нравами, царившими при королевском дворе. Муж оказался очень набожным, замкнутым и даже холодным. Страной управляли два влиятельных церковника - Одо и Бернард. Королева попыталась переломить косность и чопорность парижской знати, чем, конечно, нажила себе серьёзных врагов. Она окружила себя поэтами-обожателями и музыкантами и развлекалась как могла. Людовик, несмотря на разницу взглядов, вынужден был мириться с женой, так как полюбил строптивицу с первого взгляда.

Королева была незаурядной, высокообразованной женщиной. В Париже она посещала лекции знаменитых философов, теологов, правоведов и очень огорчалась оттого, что ей не разрешалось принимать участие в диспутах слушателей.

Наконец, в 1147 году судьба послала королеве приключение. Людовик VII, поддавшись уговорам советников, решил организовать крестовый поход в Палестину. Элеонора упросила мужа взять её с собой. И хотя её всегдашние враги Бернард и Одо были против участия женщины в походе, она смогла победить, в чём ей немало помогли аквитанские рыцари, не слишком охотно шедшие на службу в королевское войско. Только личное участие любимой правительницы в предприятии подвигло многих поступить на службу к Людовику.

В XII веке не было конкурсов красоты, все и так знали, кому принадлежит титул «Мисс Европа» - Алиеноре Аквитанской, супруге двух королей и хозяйке трех корон. Но слыть первой красавицей ей, видимо, было мало, и она активно вмешивалась в политику: несколько десятилетий судьба целого континента зависела от настроения этой обворожительной своевольницы. Необычную судьбу ей диктовало само имя. Когда у аквитанского герцога Гильома X весной 1122 года родилась дочь, ее назвали Алиенорой в честь матери. Отец последней, виконт Гуго де Шательро, из оригинальности окрестил дочку вместо Элеоноры Алиенорой от латинского alienus - «другой» или «особенный». Мать, кстати, ничем особенным не выделялась, зато дочь стала известна на века. Когда родители скончались, Алиенора, как старшая дочь, стала богатейшей женщиной Европы. Ей принадлежало герцогство Аквитания, занимавшее обширные территории на юго-западе Франции с полями, виноградниками, мощными крепостями и процветающими портами. Местные жители не считали себя французами: у них был свой язык, в котором «да» звучало не как французское «ой» (в современном произношении «уи»), а как «ок». Поэтому весь юг страны получил название «Лангедок» (язык «ок»). Южные районы были не только богаче, но и культурнее: здесь сохранились отголоски античных традиций, к которым добавились итальянские, арабские и еврейские влияния. В XI веке все это породило изысканную культуру трубадуров, которые впервые за сотни лет сочиняли стихи не на латыни, а на родном языке, воспевая красоту прекрасных донн. Первым из трубадуров считался дед Алиеноры Гильом IX, наплодивший помимо пяти законных детей десяток бастардов. Так что влюбчивость была у Алиеноры в крови. И этому, в общем-то, все благоволило: уже в пятнадцать лет о ее красоте распевали все придворные поэты. К сожалению, до нас не дошло ни одного ее достоверного портрета. По скупым описаниям современников, можно заключить, что аквитанская наследница была невысокой, стройной, с удлиненным лицом и большими темными глазами. Ее особенно украшали густые медно-рыжие кудри, то собранные в тугой узел под сеткой, то свободно спадающие на плечи. Вот почему трубадуры выводили ее имя от слов aigle en or - «золотая орлица». Возможно, не без оснований, поскольку поэты восхваляли Алиенору не только в юности, но и когда ей было далеко за семьдесят. По сравнению с блестящим аквитанским двором в Пуатье королевский Париж выглядел тогда серым и скучным. Династия Капетингов находилась на престоле уже полтора века, но до сих пор ничем не прославилась. Ее владения охватывали только Иль-де-Франс - «Французский остров» вокруг столицы, а на остальной территории хозяйничали крупные феодалы. И все же король Людовик VI Толстый считался сюзереном герцога Аквитании, владения которого были чуть ли не вдвое больше. Теперь он настаивал на браке Алиеноры со своим сыном, тоже Людовиком. Подумав, южане согласились при условии сохранения вольностей для их дворян и городов. В июле 1137 года в Бордо сыграли веселую свадьбу, на которой девушка, как тогда было принято, впервые встретилась со своим женихом. Людовик был чуть старше (ему уже исполнилось шестнадцать), но казался совсем мальчишкой - худой, бледный, не по годам серьезный. Говорили, что он часами молится, носит под камзолом жесткую власяницу и мечтает отправиться в Святую Землю, чтобы воевать против неверных. После свадебной церемонии молодожены отправились в Париж, у ворот которого их встретило печальное известие: король Людовик неожиданно скончался. Так Алиенора стала королевой Франции, поскольку ее муж занял трон покойного отца. Но это не принесло ей особой радости: как птица в клетке, красавица тосковала под каменными сводами дворца Сите, пока ее супруг заседал в совете или водил войско против непокорных сеньоров. Ночные свидания с ним были редкими, и она никак не могла забеременеть. И все же после молитв и купания в целебных источниках у Алиеноры родилась дочь Мария. Желанного наследника не было, и придворные начали роптать, особенно когда скучающая королева стала приглашать ко двору провансальских трубадуров. Эти наглецы не только свободно входили в ее покои, но и пели для нее фривольные баллады на своем «окающем» языке. А Людовик и ухом не вел: то ли он действительно любил красавицу-жену, то ли не желал потерять ее громадные владения. Возможно, королевская семья так и прожила бы в мире до конца дней, если бы не случай в городке Витри. Штурмуя его, войска короля сожгли церковь вместе с укрывшимися там жителями. Для богомольного Людовика это было тяжким ударом - в знак раскаяния он обрился наголо и полностью отказался от супружеских обязанностей (и как бедной женщине наследником обзавестись?), а потом собрался в давно намеченный крестовый поход. К тому времени Палестина и часть Сирии уже почти полвека находились в руках европейских рыцарей, что, естественно, не устраивало местных мусульман. Собрав мощную армию во главе с эмиром Нуреддином, они захватили графство Эдессу и угрожали самому Иерусалиму. Это побудило короля Англии и императора Германии отправиться походом в Святую Землю. Людовик же со стотысячной армией двинулся в путь в мае 1147 года. С ним ехала и Алиенора, уговорившая мужа не оставлять ее одну в постылом Париже. Отвергнув предложенную ей повозку, она проделала верхом большую часть пути в шесть тысяч километров через Европу, Византию и захваченную турками-сельджуками Малую Азию. Ее выносливость и отвага восхищали придворных: двигаясь впереди войска, она не раз встречала атаки врага, а однажды даже попала в окружение вместе с королем и была спасена только отчаянной атакой земляков-аквитанцев. Говорили и другое: будто бы, желая воодушевить войско, она выезжала ему навстречу в костюме амазонки, который оставлял открытой грудь. Конечно, грудь королевы могла воодушевить кого угодно, но Людовик вряд ли позволил бы жене такие вольности. А слово мужа все еще было для нее законом. Людовик VII принимает крест и отправляется во Второй крестовый поход. Справа - Алиенора и аббат Сугерий. Витраж XIX века из аббатства Сен-Дени Через год поредевшее войско вступило в сирийскую Антиохию, которой правил дядя Алиеноры Раймунд де Пуатье. Этот красавчик, недавно женившийся на очарованной им вдове местного князя, молодился не по возрасту. Раймунд и Людовик объединили силы в войне, но оба оказались никуда не годными полководцами. Гоняясь по пустыне за легкой кавалерией сарацин, они понапрасну растратили силы, а потом занялись осадой Дамаска, да так и не смогли его взять. Жизнь крестоносцев в Антиохии скрашивали пиры, турниры и любовные свидания. Здесь собрались храбрейшие рыцари христианского мира, и немудрено, что сердце Алиеноры не устояло. Одни считали ее любовником рыцаря Жоффруа де Ранкона, другие - самого великолепного Раймунда. То, что он был ее дядей, не останавливало сплетников. Позже распространился слух, что она принимала в своем шатре главного врага рыцарей, египетского султана Саладина, что было не более чем глупостью - в ту пору Саладин еще не был султаном и никакого участия в войне не принимал. Но у Людовика явно появились основания обижаться на жену. Святую Землю они покинули порознь, узнав в пути о гибели Раймунда де Пуатье в бою с сарацинами. Вокруг шептались, что любовь Алиеноры приносит несчастье, и все увереннее называли прекрасную южанку ведьмой. По возвращении в Париж супруги помирились: у них родилась вторая дочь Алиса. И все же прежнего доверия между ними не было. Людовик вежливо, но твердо отстранил жену от всех дел управления. Запертая во дворце, она радовалась редким развлечениям, одним из которых стал визит графа Анжуйского с семейством. Граф Жофруа, женатый на дочери короля Англии, искал у короля поддержки в своих притязаниях на британский трон. А его сын, 17-летний Генрих, тем временем любезничал с прекрасной Алиенорой, которая была на одиннадцать лет старше него. Анжуйцы славились буйным характером и привычкой брать то, что им хочется. Недаром их называли «детьми дьявола». Было у них и другое имя - Плантагенеты, поскольку Жофруа всегда носил на шлеме веточку желтого дрока, по-латыни planta genista.
Jean Baptiste Mauzaisse. Louis VII Что в те дни произошло между королевой и юным сыном графа, какие обещания они дали друг другу, мы никогда не узнаем. Но спустя некоторое время после отъезда анжуйцев при дворе разразился скандал: Алиенора потребовала у мужа развода. Предлогом стало то, что они находились в отдаленном родстве, что по церковным канонам препятствовало браку. Как будто все монархи Западной Европы не были друг другу родственниками! Людовик был вне себя от ярости, но поделать ничего не мог. В марте 1152 года суд признал брак расторгнутым, и Алиенора поспешила в Пуатье, чтобы вернуть себе владения. По пути алчные феодалы дважды пытались похитить ее, чтобы насильно склонить к браку и завладеть герцогством Аквитанским. Но «золотая орлица» упорхнула от них прямо в руки своего избранника - Генриха Анжуйского. К тому времени он уже стал графом после внезапной кончины отца: смерть в Средние века всегда была рядом и приходила быстро. В мае того же 1152 года влюбленные обвенчались в Пуатье. Узнав об этом, Людовик VII понял, что его обманули, нарушив заодно права сюзерена - по закону, и Генрих, и Алиенора как вассалы короля обязаны были получить у него разрешение на брак. В гневе Людовик двинулся походом на анжуйские владения, но, как и большинство его предприятий, это ни к чему не привело. С горя король опять предался посту и молитве и лишь по настоянию советников женился на юной Констанции Кастильской, а после ее смерти - на не менее юной Адели Шампаньской. Тем временем Генрих укреплял свою власть. Помимо Анжу ему досталась Нормандия, а теперь он завладел еще и Аквитанией. Не довольствуясь этим, он вступил в войну со своим родственником Стефаном Блуаским за английскую корону. В октябре 1154 года Стефан умер, что сделало Генриха владыкой «Анжуйской империи», занимавшей всю Англию и половину Франции. Генрих был полной противоположностью нерешительному и набожному Людовику. Во время частых приступов гнева его обычно невыразительные серые глаза вспыхивали огнем, а в лице, по свидетельствам очевидцев, появлялось «нечто львиное». В остальном он мало напоминал короля: невысокий, с бычьей шеей и широкими плечами, с круглым веснушчатым лицом и вечно растрепанными рыжими волосами, которые он коротко стриг из боязни облысеть. От анжуйских предков Генрих унаследовал буйный нрав, а от английского деда Генриха I - склонность к наукам. Хронист Вальтер Мап писал: «Когда руки короля не были заняты луком и стрелами, мечом или поводьями, он заседал в совете или корпел над книгами». Энергия Генриха была столь неудержима, что никто из придворных не поспевал за ним. Он редко сидел и даже за обеденным столом то и дело вскакивал, торопливо глотая недожеванные куски, одновременно выслушивая доклады и прошения. А. Ф. Сандис. "Королева Алиенора" Наконец-то Алиенора нашла мужа под стать себе. Вместе с ним она скакала верхом, торопясь к месту очередной битвы или празднества. С ним обдумывала проекты новых законов и принимала просителей. В государственном совете ее кресло было установлено рядом с королевским. Не без ее влияния Генрих подтвердил все привилегии, дарованные английской церкви и городам. Вновь заработала разлаженная за годы феодальных войн государственная машина: в графствах появились королевские судьи, стали собираться налоги, а на неспокойной границе с Шотландией вновь встали дозоры. В итоге, по словам хрониста, «весь народ полюбил короля, ибо он творил справедливость и установил мир». Мир, правда, был относительным: Генрих постоянно пытался округлить свои владения, балансируя на грани войны с Людовиком Французским и другими соседними королями. Позже, в 1171 году, он вторгся в Ирландию и положил начало британской колонизации этой страны. Впрочем, патриотизм Генриха был весьма условным: как все монархи Англии до XIV века, он не знал английского языка и говорил только по-французски. Его бедой были и вспышки гнева, при которых король мог совершать самые дикие поступки. Однажды, поспорив с одним из придворных, он убежал в конюшню, где в ярости начал грызть солому. Другого придворного со шпагой в руках гонял по всему дворцу. Особенно нетерпимо он относился к любым посягательствам на свою власть, что и стало причиной конфликта с архиепископом Кентерберийским Томасом Бекетом. Генрих сам рекомендовал его на высший церковный пост, но Бекет не захотел быть покорной марионеткой короля. Как-то раз его ядовитая критика так взбесила Генриха, что он в раздражении воскликнул: «Когда же меня избавят от этого человека?» Четверо рыцарей из королевской свиты тут же отправились в Кентербери и зарубили архиепископа прямо у алтаря. Чтобы избежать отлучения от церкви, королю пришлось совершить унизительный обряд покаяния. Кадр из фильма "Лев зимой" Эти события мало затронули Алиенору, которая прилежно рожала королю детей. Уже летом 1153 года у нее родился первый сын Гильом, проживший совсем недолго. За ним на свет появились Генрих, Ричард, Жофруа, Джон и три дочери - Матильда, Элеонора и Джоанна. Все они провели детство в Пуатье на попечении слуг и нянек, а сама королева вела активную светскую жизнь. Зачитываясь балладами о короле Артуре, она основала в корнуоллском замке Тинтагел свой собственный «Круглый стол», за которым собирала рыцарей и поэтов, лучше других услужающих ей, своей «прекрасной даме». Родив десятерых детей, разменяв пятый десяток лет, Алиенора слегка располнела, но сохраняла привлекательность. Родив в 1167 году последнего сына Джона, она перебралась в Пуатье, где создала «Двор любви». Возможно, любовь эта была не только куртуазной: несколько трубадуров открыто похвалялись близким знакомством с хозяйкой «Двора». Еще больше было тех, кто от чистого сердца или ради выгоды воспевал ее красоту, сделав Алиенору настоящим «секс-символом» Средневековья. Молва сделала из Алиеноры настоящую Мессалину, наделив ее множеством любовников. Но если все или почти все романы королевы были выдуманы, то ее муж изменял ей на самом деле, причем совершенно открыто. С 1166 года его постоянной пассией была прекрасная Розамунда Клиффорд - легенды называют ее дочерью булочника. Те же легенды повествуют, как Генрих построил для своей возлюбленной лабиринт в Вудстокском дворце, чтобы коварная Элинор не погубила ее. Но та все же нашла путь к центру лабиринта и заставила Розамунду выпить яд. Обвинение явно надуманно: в 1176 году, когда «Роза Англии» умерла, Алиенора была в тюрьме, куда ее посадил собственный когда-то любимый муж. Разрыву между супругами помогли не только прекрасные глаза Розамунды, но и поведение их детей. Принцы выросли без отца, который был вечно занят, и не питали к нему особой привязанности. К тому же они не меньше Генриха были подвержены приступам «анжуйского гнева», что превратило остаток жизни короля в настоящий кошмар. В 1173 году против него восстал его старший сын Генрих Младший, который бежал к Людовику Французскому и с его войсками вторгся в Англию. Алиенора попыталась бежать к нему, переодевшись в мужское платье, но была поймана и заключена в замок Шинон, где провела почти десять лет. Конечно, она не сидела в душной камере и не спала на соломе - ей оставили штат слуг, а охране велели предоставить ей полную свободу в пределах крепостных стен. Э. де Морган. "Королева Алиенора и Прекрасная Розамунда" Тем временем король разбил войско сына, натравив на него подросшего Ричарда, который уже получил свое прозвище Львиное Сердце, но не столько за храбрость, сколько за жестокость в стремлении к власти. В войну ввязался и Жоффруа, причем какое-то время братья сражались между собой к удовольствию отца. В 1180 году умер Людовик Французский и королем стал его сын от третьей жены Филипп Август - решительный юноша, пообещавший отобрать у короля Англии его владения на континенте. Он подбил принца Генриха на новое восстание, но в июне 1183 года тот заболел дизентерией и умер. Теперь наследником стал Ричард, которому отец уже подобрал жену - юную французскую принцессу Алису, которая по обычаям тех лет воспитывалась при дворе жениха. Все испортило сластолюбие монарха, его анжуйское «здесь и сейчас»: соблазнив 17-летнюю невесту сына, он сделал ее своей любовницей. Узнав об этом, Ричард взбунтовался, заключил союз с Францией, и все началось сначала. Эти события отражены в известной пьесе Джеймса Голдмена «Лев зимой», экранизированной Энтони Харви в 1968 году и Андреем Кончаловским в 2003-м. В первом фильме короля играет Питер О’Тул, а Алиенору - великолепная Кэтрин Хёпберн. Во втором роль королевы досталась оскароносной Гленн Клоуз. В обоих - монарший двор изображен змеиным гнездом, где все готовы в любую минуту предать друг друга ради власти. Это вряд ли справедливо в отношении Алиеноры, которая выше всего ставила интересы сыновей (кроме нелюбимого ею принца Джона).
Замок Шинон Распри отца и сыновей остановило известие о взятии мусульманами Иерусалима. Генрих и Филипп Французский засобирались в крестовый поход, но в процессе подготовки опять принялись воевать друг с другом. В решающий момент Ричард снова перешел на сторону французов (по слухам, этот ярый женоненавистник был любовником Филиппа). Загнанный, как волк, Генрих умер в июле 1189 года в Шиноне, повторяя: «Позор, позор побежденному королю». Его похоронили в соседнем женском монастыре Фонтевро, исполнив давнее пророчество: «Король, так любивший женщин, и после смерти будет лежать с ними». Узнав о смерти отца, Ричард первым делом велел освободить Алиенору из заточения. После этого он пышно отпраздновал победу вместе с Филиппом Августом, а потом отправился в очередной крестовый поход. Из десяти лет правления он пробыл в Англии меньше года, а остальное время занимал себя славными и бессмысленными подвигами в Святой Земле и других местах. Ему не удалось освободить Иерусалим, а на обратном пути он попал в руки австрийского герцога, провел в темнице четырнадцать месяцев и был отпущен только за громадный выкуп, окончательно опустошивший казну королевства. Многие считали, что герцог заточил Ричарда по тайному соглашению с принцем Джоном, который управлял Англией в отсутствие брата и снискал дурную славу в народе - об этом напоминают легенды о Робин Гуде. Алиенора как могла помогала ему, без устали разъезжая между Францией и Англией. Сразу после отъезда Ричарда она съездила в Испанию, привезла оттуда юную Беренгарию Наваррскую и, нагнав сына на Сицилии, женила его. Ей так и не удалось дать Англии наследника, поскольку Львиное Сердце остался равнодушным к красоте молодой жены. А королева не утратила энергии даже в 80 лет. Именно в этом возрасте она совершила новое путешествие за Пиренеи, чтобы вывезти оттуда в Париж свою внучку Бланку Кастильскую, ставшую матерью короля Людовика IX Святого. Да и в других странах континента правило столько ее потомков, что историки с полным основанием называют королеву Англии «бабушкой европейских монархов». Алиенора жила на взлете куртуазной культуры Средневековья, впитав в себя все ее явления, будь то поэзия трубадуров, легенды о «Круглом столе» или рыцарский кодекс чести. Этому кодексу она обучила Ричарда, оставив за ним в веках славу идеального рыцаря. Она с горечью наблюдала, как успеха добиваются те правители, которые отрекались от благородных идеалов в угоду «реальной политике», а именно - Филипп Август и ее собственный сын Джон. Разоблачая их козни, она никогда не могла пожалеть, что холодный и расчетливый Филипп рожден не ею. К тому же он не любил трубадуров и прогнал их из своего дворца - этого она тоже не простила. Похоже, под ее влиянием неприязнью к бывшему союзнику проникся и Ричард. Вернувшись в 1194 году из плена, он затеял войну с королем Франции, под шумок присвоившим его земли. Пять лет прошло в осадах, стычках и турнирах, пока в апреле 1199 года Львиное Сердце не был убит стрелой из арбалета, пущенной со стены осажденного им замка. Властелином Англии стал Джон, но скоро Филипп отнял у него Нормандию, Анжу и Мен, оставив только Аквитанию - наследство Алиеноры. Позже восставшие бароны едва не прогнали его из Англии, жители которой заклеймили обидным прозвищем - Безземельный. Но Алиенора этого уже не увидела: она умерла в Фонтевро 1 апреля 1204 года. Умерла, как говорят, от ярости, узнав о взятии французами ее любимого замка Шато-Гайяр. Это стало вполне достойным завершением жизни вечной мятежницы, пережившей не только мужей и сыновей, но и свою эпоху.
Надгробие Алиеноры и Генриха

Прекрасно, когда женщина становится королевой, уж, кажется, и пожелать лучшего нельзя, если это происходит с ней дважды. Но, как показывает история, никакие богатства, никакие троны не приносят с собой обычного женского счастья. Если рассмотреть перипетии судьбы Элеоноры Аквитанской, не упоминая ее титулов и примет времени, можноподумать, что это происходило в наше время, а не десять веков назад.

Элеонора была единственной дочерью герцога Вильгельма Аквитанского, и если любящий отец когда-нибудь и сокрушался, что Бог не послал ему сына, то весьма недолго. Элеонору с детства всерьез интересовали политические и военные вопросы. Грациозная и изящная, она слыла прекрасной наездницей и отлично стреляла из лука. Будучи еще совсем юной, она стала наследницей влиятельнейшего герцогства Франции, и жители Аквитании охотно приняли правление Элеоноры.

До нас дошла красивая легенда, связанная с именем герцогини. Будто любила она, пятнадцатилетняя, мужественного рыцаря Ричарда, против брака с которым выступили влиятельные родственники девушки, так как считали слишком неравным этот союз. Однажды на глазах обезумевшей от горя Элеоноры рыцарь был убит, и её выдали замуж за другого. 17-летний французский король Людовик VII из династии Капетингов был королем бедным. Собственный домен его величества - Иль де Франс - на фоне владений иных его вассалов, особенно на юге, смотрелся жалким клочком тощей земли. Чтобы поправить положение, он и женился на избалованной Алиеноре, герцогине Аквитанской, которая в свои 15 лет считалась не только самой богатой, но и самой красивой невестой Европы. Брак с королем оказался не таким уж приятным приключением. Алиеноре, выросшей на юге Франции с его мягким климатом, свободными нравами, в окружении роскоши и трубадуров, воспевавших ее красоту, было тошно от мрачных темных замков, нудных церковных служб, суровых священников, следящих за каждым ее шагом. Как они ворчали, когда она одевалась по аквитанской моде в платья с открытыми плечами, ее обращение с кавалерами казалось им недопустимо фривольным.. Элеонора была поражена скукой и пуританскими нравами, царившими при королевском дворе. Муж оказался очень набожным, замкнутым и даже холодным. Страной управляли два влиятельных церковника — Одо и Бернард. Королева попыталась переломить косность и чопорность парижской знати, чем, конечно, нажила себе серьёзных врагов. Она окружила себя поэтами обожателями и музыкантами и развлекалась как могла. Людовик, несмотря на разницу взглядов, вынужден был мириться с женой, так как полюбил строптивицу с первого взгляда.

А. Ф. Сандис. "Королева Алиенора"

Наконец, в 1147 году судьба послала королеве приключение. Людовик VII, отправился в крестовый поход в Палестину. Не захотев расставаться с женой, Людовик взял с собой Алиенору. Среди рыцарей поклонников у зеленоглазой красавицы королевы оказалось не меньше, чем при дворе. Немудрено, что Второй Крестовый поход, где Алиенора не стеснялась принимать знаки внимания от молодых мужчин, она рассматривала как увеселительную поездку.

Шли годы, Людовик все более болезненно относился к изменам жены, кроме того Алиенора так и не родила ему наследника - у них было две дочки, Мария и Алиса.

Людовик VII. После рождения второй дочери Элеонора и Людовик совсем отдалились друг от друга. Королеве опостылел мрачный французский двор, а набожность мужа внушала ей бесконечное отвращение. Она выступила с инициативой развода и получила его в 1152 году.

С радостью вернулась Элеонора в родную Аквитанию, словно желая взять реванш над унылыми годами, она устраивала грандиозные празднества в роскошном дворце. Женщина не очень расстроилась, потеряв высокий титул, зато она приобрела свободу. Элеонора всячески поощряла рыцарские традиции, культивировавшие возвышенное отношение к даме и поклонение ей, оказывала покровительство поэтам, музыкантам, художникам. Вскоре её двор стал самым великолепным двором тогдашней Европы.

Не заставили себя ждать и поклонники. Один из них — весёлый, словоохотливый, страстный, словом, полная противоположность прежнему мужу Элеоноры — Генрих Плантагенет — зажёг в герцогине Аквитанской ответное чувство. Единственное, что смущало прекрасную даму — молодость претендента, всё таки ему было 19 лет. Через полгода после свадьбы Элеонора родила первенца, названного в честь деда Вильгельмом. Это событие словно специально совпало по времени со смертью английского короля, и 19 декабря 1154 года Элеонора получила второй высочайший титул.

Она принесла ему в приданое семь французских провинций. Генрих приходился правнуком английскому королю Вильгельму Завоевателю и вскоре получил английскую корону. В его руках оказались Англия и почти половина Франции.

Нагробие Ричарда Львиное Сердце Умирая, Ричард Львиное Сердце оставил английскую корону своему брату Иоанну, который не однажды изменял ему. Четверть всех своих богатств и сокровищ король завещал слугам и беднякам. Похоронить себя он приказал у ног своего отца — Генриха Плантагенета в монастыре Фонтевро.

Элеонора Аквитанская после смерти любимого сына ушла в монастырь. Она пережила его всего на пять лет. Умирая, Элеонора попросила, чтобы ее тоже похоронили в Фонтевро.

Жена, муж и сын снова собрались вместе. Всю жизнь они враждовали между собой. Им было тесно в двух великих королевствах — Англии и Франции. Маленький клочок земли за оградой монастырского кладбища навсегда примирил их.

Герцоги Аквитании (Франция) ____________________________________________

Дети

Людовик VII Молодой (1120—1180) (с 22 июля 1137, Бордо — брак аннулирован 21 марта 1152)

Мария Французская (1145—1198), в 1190—1197 регентша графства Шампань.; муж: (с 1164) Генрих I Щедрый, граф Шампани и Труа.

Алиса Французская (1151—1195); муж: Тибо V Добрый, граф Блуа и Шартра.

Генрих II Плантагенет (1133—1189)

Генрих Молодой Король (1155—1183)

Ричард I (IV) Львиное Сердце (1157-1199)

Готфрид II (1158—1186)

Иоанн I Безземельный (1167—1216)

Матильда

Элеонора Английская

Иоанна Английская (1165-1199) _______________________________________________________________________

ФИЛИПП II АВГУСТ

А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы переходим к программе «Не так!», у нас в гостях Наталья Басовская – добрый день, Наталья Ивановна!

Н.БАСОВСКАЯ – Здравствуйте!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Напомню я также, что эта программа делается совместно с журналом «Знание – сила». Итак, Наталья Ивановна, Алиенора Аквитанская – я прочел в анонсе, который Вы нам предложили, что это «бабушка средневековой Европы». Шо це таке?

Н.БАСОВСКАЯ – Это, конечно, отчасти буквально, отчасти образно, как – в истории много метафор – это, конечно, метафора, которую употребила автор книги, лучшей книги пока об Алиеноре Аквитанской, французская исследовательница, архивист, историк и литератор – она все – Режин Перну. Она сказала, что часто называют «бабушкой Европы» королеву Викторию, в связи с ее долгим, долгим, бесконечным правлением, почти вековым. Но точнее было бы назвать, пишет она, «бабушкой Европы» Алиенору Аквитанскую, потому что ее потомки – прежде всего, внуки, а затем и правнуки – расселись по многим престолам Западной Европы. В Англии, во Франции, на Сицилии – Сицилийское королевство – в Германии, в Кастилии – всюду были ее потомки. Эта женщина, она уникальна во многом, во многом. Вот и в этом смысле…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну мало ли чего – рожала и рожала, подумаешь! Мало ли кто рожал?

Н.БАСОВСКАЯ – Начнем с того, что она родила десятерых детей. По советским…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но это было нормально для них.

Н.БАСОВСКАЯ – По советским понятиям – мать-героиня. Ну, средневековая мать-героиня. Все-таки десять…

А.ВЕНЕДИКТОВ – От двух отцов?

Н.БАСОВСКАЯ – Да, от двух. От двух королей, я бы сказала.

А.ВЕНЕДИКТОВ – От двух королей, да.

Н.БАСОВСКАЯ – От короля французского, Людовика VII, и от короля английского, Генриха II Плантагенета. Капетинги и Плантагенеты – между ними Алиенора Аквитанская, дочь герцога Аквитании Гийома. Аквитанский дом – это дом поэтов, трубадуров. У нее дед поэт, у нее отец поэт. Она с юго-запада Франции, из винного прекрасного края, выдана замуж за французского короля, Людовика VII. После 13 лет брака разведена…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ой, я прошу прощения, а вот, может быть, наши слушатели не знают, вот в средневековой Европе, там же земли давались огромные за этим там – это же вопрос наследства.

Н.БАСОВСКАЯ – …за 15-летней Алиенорой, а именно Алиенорой, от alienus, «другой, иной». Дело в том, что в семье, когда она родилась, была Элеонора уже, и принято имя…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Уже была?

Н.БАСОВСКАЯ – Да. И ее назвали Алиенора, чтобы подчеркнуть, что она другая. У нас часто в наших редакциях в той пьесе, которую Вы загадали нашим слушателям, пишут «Элеонор» или у Шекспира переводят «Элеонора» - это неверно. Она, конечно, Алиенора Аквитанская. Так за этой 15-летней девочкой в качестве приданого было дано герцогство Аквитанское, огромное – самое крупное герцогство во Франции в те время и самое богатое, пожалуй. Поэтому невеста была завидная до невероятности. Это мудрейший аббат Сугерий, советник Людовика VI Толстого, сумел уговорить на этот брак с безвестным Капетингом – Капетинги были бедны, просто откровенно бедны в то время.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Несмотря на то, что были короли.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. А потому, наверное, и были. Когда знать французская выбирала себе первого Капетинга, учитывались многие факторы, в том числе, чтобы он не был сильнее других – что-то вроде Романовых, то же самое. Чтобы это не был самый крупный, самый сильный сеньор Франции, а так, довольно скромные графы Робертины Парижские. Заслуги есть? – заслуги есть: они хорошо оборонялись от норманнов. А земли их – Иль-де-Франс – крошечное блюдечко между Парижем и Орлеаном. И вот к такой крошке присоединилась огромная Аквитания. И после 13 лет брака – она уже детей рожала, рожала, но это все были девочки пока – развод. Событие невероятное …

А.ВЕНЕДИКТОВ – Невероятное.

Н.БАСОВСКАЯ – …в королевском семействе развод – это еще невероятней. А развод состоялся.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А как это может быть, католическая религия не позволяла разводов.

Н.БАСОВСКАЯ – Добился муж.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. хотел французский король?

Н.БАСОВСКАЯ – Очень. Очень. Чего только молва не говорить – я, говоря об Алиеноре в литературе, еще скажу о роли молвы – но считается, что очень ревновал. Она считалась официально первой красавицей тогдашней Европы. Времена были наивные, было известно по номерам, кто первый. Вот первой считалась она. Миниатюры того времени передают это в духе средневековья, нам судить об этой красоте трудно. Но они знали: она первая красавица. И развестись с первой красавицей, да и вообще неординарной…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это потому что ревновал – вообще решил ее отослать…

Н.БАСОВСКАЯ – Ревновал. Столь сильно, что не мог, видимо, пережить. Ну, о мотивах об этих чуть позже, когда будем говорить, какой же она была на самом деле. Видимо, ревность. И добились так разрешения Папы под предлогом, что внезапно была обнаружено слишком близкое между этими домами родство. Чепуха абсолютная.

А.ВЕНЕДИКТОВ – 13 лет.

Н.БАСОВСКАЯ – Чепуха абсолютная – во-первых, через 13 лет, во-вторых, все они были в этой мере родства, королевские дома. Но Папа должен был договориться с Богом, а для договоренности с Богом ему нужен был какой-нибудь документ. Вот такой документ, как бы, отыскали. И развод состоялся. Вещь невероятная. Потеряна Аквитания.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. ее приданое ушло с ней?

Н.БАСОВСКАЯ – Оно было неотторжимо. По закону…

А.ВЕНЕДИКТОВ – От нее?

Н.БАСОВСКАЯ – …тем феодальным законам того времени, когда едва-едва сложился, вот, феодализм, был принцип неотторжения вот таких родовых владений, в случае чего угодно – смерти супруга… Только дети могли получать – сыновья. Сыновей нет. И она вместе со своей Аквитанией, становится завиднейшей невестой Западной Европы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А дети-то их с Людовиком?

Н.БАСОВСКАЯ – Это девочки.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но они законные, они не стали бастардами?

Н.БАСОВСКАЯ – Законные, законные, законные девочки. Но они не наследуют это… пока она жива, вообще это при ней. После ее смерти –сыновья. Это будут сыновья уже от английского короля. Такая невеста! У нее была одна забота…

А.ВЕНЕДИКТОВ – 28 лет, кстати, напомню.

Н.БАСОВСКАЯ – 28 лет. У нее была одна забота – спрятаться, как бы ее кто не похитил! И не женили бы, так сказать, не выдали бы замуж насильственно. Ну, и среди претендентов граф Анжуйский Генрих, моложе нее лет на 13 – это много. В наши-то времена это не так, все-таки, принято, а тогда совершенно, можно сказать, мальчик. И брак, связанный, видимо, со страстным чувством, с любовью. Он антипод ее первого мужа. Первый муж – фанатик немножко – близок к фанатизму в религии – набожный, любящий помолиться, не очень любящий воевать…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Крестовые походы…

Н.БАСОВСКАЯ – Да, достойный человек. Но Крестовый поход для него – прежде всего не война – это будет война для ее сына Ричарда – для него это паломничество. Для него Крестовый поход – это движение в святые земли, это мольба…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это для французского, для Людовика VII.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, для ее первого мужа.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Это… Он немножко похож на монаха. Жены, вот, мужчин, слегка похожих на монахов, не пользовались успехом ни в средние века, не пользуются успехом, видимо, и сегодня. Чего-то другого ищет женщина. А Алиенора была женщина более чем. И это другое она находит в виде своего второго мужа графа Анжуйского Генриха. Через два года он из графа Анжуйского становится королем английским.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А это было когда они уже брачу…

Н.БАСОВСКАЯ – Это было известно, что он может стать.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Было известно, что он может стать.

Н.БАСОВСКАЯ – За ним было право.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но он не был сыном короля?

Н.БАСОВСКАЯ – Нет. Он был сыном Матильды, наследницы английского престола, из первой норманнской династии, которая заключила договор со своим соперником, Стефаном Блуаским, что она отказывается от притязаний на престол, хотя она имела право – в пользу своего сына, а это и есть Генрих Анжуйский.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. мама ей это устроила.

Н.БАСОВСКАЯ – Было известно, что… Да, мать уступила своему сыну будущий престол. Было известно, что он может стать королем. И я думаю, что Алиенора и это приняла во внимание. Корона герцогская ей дана была от рождения – герцоги носили корону: это члены королевского дома. Корону французскую она поносила – целых 13 лет – может быть, уже и надоело. А корона английская была в перспективе. Но не только. Есть много-много оснований предполагать, что между ней и Генрихом Анжуйским, который в Англии стал править как основатель династии Плантагенетов, была страсть, любовь. Главное доказательство этой страсти – у нас, конечно, не так много документов, сами мы там лично не были – главное доказательство этой страсти – та бешеная ненависть, которая сменила первый этап их жизни. Вот первый этап жизни они близки, они везде вместе, она участвует в государственных делах, она подписывает документы, он везде появляется с ней…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Что было не принято, по-моему, да..?

Н.БАСОВСКАЯ – Не очень. Не очень.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В средневековой Европе.

Н.БАСОВСКАЯ – Случалось. Не запрещено, не возбранялось.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Случалось, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Но не очень это. А вдруг – заточение. И она провела в этом заточении…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он ее заточил?

Н.БАСОВСКАЯ – Заточил. В той пьесе, которую Вы загадали, причина заточения – ее ревность к любовнице, которую завел Генрих Анжуйский, к Розамунде. Розамунда была фигура историческая, любовницей была, и ревность Алиеноры, видимо, тоже была. И ее заточил муж на целых 16 лет в замок. Конечно, не в цепях, не в подвале, у нее даже маленький такой… маленькая свита, маленький двор – но все равно, она лишена того, что было так свойственно этой женщине – возможности двигаться, нестись, скакать, лететь. Потребность эту – и красоваться – она сохранила всю свою долгую жизнь. Она уникальна во многом. Начнем с уникальности номер один. Вот Вы сказали, Алексей Алексеевич, что 10 детей принято. Ну, в королевских домах не у многих было 10 – бастарды всякие, но 10 законных детей по двум королевским линиям – не массовое. Второе: она прожила в свою эпоху, эпоху рыцарства, 82 года.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, это сейчас как 120.

Н.БАСОВСКАЯ – Может быть, и 150.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Там же срок жизни был 40-50.

Н.БАСОВСКАЯ – А может быть и 150 нынешних. Т.е. это долгожительница невероятная. Ну ладно, вопрос, как прожила – может быть, она лежала парализованная? Нет, она шевелилась и была активна до последнего своего издыхания и последнего дня жизни. Испустила дух от ярости, когда узнала, что ее сын, Иоанн Безземельный – последний – потерял Шато Гайяр, ее любимый замок, в борьбе с французским королем. А около 80 лет совершила экспедицию за Пиренейские горы. Всего-навсего. Для того, чтобы прибыть к своей внучке, Бланке Кастильской – вот роль «бабушки Европы» - и эту внучку вместе с собой забрать во Францию, и просватать за французского короля, будущего Людовика VIII. Все это состоялось, и Бланка Кастильская, ее внучка, родила французам, наверное, самого замечательного их средневекового правителя, Людовика IX, имеющего прозвище Святой – а такие прозвища случайно не даются – оставившего огромный след во французской истории.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я хочу только сказать нашим слушателям – раз мы говорим о литературе – что вот этот период жизни Алиеноры Аквитанской – я как-то не думал, что ей 80 лет в этот момент было – описан в книге Леона Фейхтвангера «Испанская баллада». Как раз она туда приезжает, коварная, жестокая, холодная, расставляет своих внучек, какую лучше выдать замуж… «Бланка, как это звучит… Бланш, по-французски» - там вот так вот, так она решает. «Пусть Бланка!» И все подчиняются ей. «Испанская баллада», Леон Фейхтвангер, прочитайте.

Н.БАСОВСКАЯ – Вот она начинается, клевета на Алиенору Аквитанскую. Чуть-чуть восстановим еще несколько граней ее уникальности, а потом перейдем к тому, что делают кино и литература. Итак, за 80 лет, причем путешествие за Пиренеи. И добилась своего, – и брак состоялся. Три короны носила. Прожила минимум две разные жизни, а там еще поджизни – одну во Франции, другую в Англии, а там еще подэтапы по-разному прожила. А жила в эпоху зенита рыцарского века. Вот она и ее сын любимый, Ричард I Львиное Сердце – это два, женское и мужское, начала, два символа рыцарственности западноевропейские, две лучших звезды, рыцарских звезды. И они мать и сын. Причем вырастила она его в Аквитании, обожаемого, любимого, и он в юности ее обожал. Стихи, трубадуры, песни в честь нее слагают. Знание античной литературы… она блестяще владела несколькими языками, и она владела античной риторикой. Когда ей надо было бороться за освобождение Ричарда Львиное Сердце из плена, она писала Папе Римскому – я читала эти документы – «В то время как мой сын, подобно Ахиллу, сражался под стенами Аккры, коварный Филипп Французский покинул его как предатель…» Все правда. Все правда – тот сражался, этот покинул, но античный стиль! Гомер! Еще грань уникальности: вот эта звезда – рыцарская – это зенит западноевропейского средневековья. В это время рождается рыцарская литература, в это время рождается рыцарский роман – например, о Тристане и Изольде. Кретьен де Труа творит. Вот он зенит! Но как известно, зенит – из физики – это такое положение тела, после которого движение возможно только в одну сторону, а именно вниз. В этом зените и начало заката рыцарского века. И жизнь, личная жизнь Алиеноры, ее судьба, как будто бы воплощает вот это явление зенита – краткого, яркого взлета рыцарства – она и ее сын. И тут же начало заката. Потому что уже XIII век, вот этот зенитный – Филипп II Август во Франции, он уже попирает рыцарские идеалы, когда они мешают реальной политике.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну и Иоанн Безземельный, младший сын Алиеноры Аквитанской, делает то же самое. Пытается делать то же самое.

Н.БАСОВСКАЯ – Он ничего не умеет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну… младшенький, последыш.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, не рыцарский…. Последыш. Это вырождение рыцарства внутри их семьи. Вообще, Иоанн – фигура для нее какая-то трагичная. Ну, он родился последним – уже никто не ожидал, что кто-нибудь родится…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Все помнят Вальтер Скотта, «Айвенго», все помнят Вальтер Скотта – опять к литературе, да?

Н.БАСОВСКАЯ – А вот это век, который привлекает литературу. Он родился, когда никто не ждал, что у нее кто-нибудь может родиться – это вот действительно невероятно. И был он не таким, как его братья. Братья действительно, красавцы – статные, крупные, плечистые… Ричард Львиное Сердце – две причины, почему Львиное Сердце. Внешняя – огромная рыжая грива, золотистая – красив. Внутренняя – в бою он лев. Он лев, он отважен, он бросается на врагов, он страшен в индивидуальном бою, он не может струсить, не способен струсить.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Странное описание маменькиного сынка. Он же был маменькиным сынком, Вы же сами говорили…

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ласкала, растила там, среди стихов. А зато он уверовал в силу этой поэзии. Он был рыцарем не только внешне, по убеждению тоже.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Наталья Басовская в программе «Не так!», мы вернемся в студию после новостей. Напомню, это программа «Не так!» об Алиеноре Аквитанской. Наталья Басовская, совместно с радио «Эхо Москвы» и журналом «Знание – сила» представляют вам эту передачу каждую субботу в 2 часа.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вы слушаете программу «Не так!», Наталья Ивановна Басовская у нас в студии. Вот Вы хотели… вот Вы говорили, что Алиенора была оболгана, в литературе… а вот два фильма мы с Вами знаем – я пьесу не читал, но фильм 68 года, 68 года – «Лев зимой», где Питер О’Тул играл Генриха II, а Кэтрин Хэпберн играла, соответственно…

Н.БАСОВСКАЯ – Алиенору.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …Алиенору, и там играл еще Энтони Хопкинс и т.д. И второй «Лев зимой», который был снят Андроном… Андреем Кончаловским – жалко, что мы его не позвали, еще позовем сегодня – где Патрик Стюарт играл Генриха II, и Гленн Клоуз играла Алиенору. Кстати, Гленн Клоуз многие наши слушатели знают по фильму «101» и «102 долматинца», вот детскому фильму.

Н.БАСОВСКАЯ – Где она ведьму играет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Абсолютно верно.

Н.БАСОВСКАЯ – Вот это и характерно для толкования образа Алиеноры. Вот ведьма. Дело в том, что ее жизнь – она не оболгана. Она упрощена в литературе и в искусстве и обойдена вниманием. Ее жизнь – истинный роман. Полнокровный, яркий. Она участвовала полностью во втором крестовом походе в 1147-49 годах. Она проскакала большую часть пути верхом, что-то на повозках, но это около 6 тыс. км – от Парижа до Иерусалима. Невероятная женщина.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вы знаете, как налет часов летчиками, да?

Н.БАСОВСКАЯ – Да. Налетала, наскакала.

А.ВЕНЕДИКТОВ – На метле.

Н.БАСОВСКАЯ – И вокруг этого было много легенд, о которых я еще скажу. Имела отношение к третьему крестовому походу, который возглавлял, одним из вождей этого похода был Ричард Львиное Сердце. Во время этого похода женила этого львиного рыцаря на Беренгаре Наваррской, сгоняв тоже за невестой для него. Жизнь – роман! 16 лет в заточении. Вышла из заточения. Как только умер Генрих II, ее супруг, разгневавшийся на нее в конце жизни, Ричард I ее освободил. И еще кусок жизни – активной, политической, личной. А какова она в литературе и в кино? Одну грань. Пьеса «Лев зимой» хорошая. Этот лев там – это Ричард, второй супруг Алиеноры Аквитанской, великий Генрих Плантагенет, на склоне лет. Ему там около 50 – для средневековья старик. Ей 63, она…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Молодая женщина.

Н.БАСОВСКАЯ – Молодая женщина. Она бодрее него, выглядит лучше него, что его очень огорчает. И чувствует себя лучше, чем он. У нее железное было, видимо, здоровье – это отмечали и очевидцы ее участия в крестовых походах. Но показана одна грань. Голдмен, который очень старается следовать исторической правде, и у него в целом все получается, он видит этот… ну, день, два, Рождество – в пьесе показано Рождество 1183 год – видит ее глазами главного персонажа Генриха. А персонаж ее ненавидит, он называет ее Медузой Горгоной, к ней плохо относятся сыновья, которые ссорятся из-за престола, а уже поняли, что она сейчас им не помощница. А если поможет, то неизвестно, кому. В общем, это один кусочек. Нет ни крестовых походов, нет героини трубадуров, нет молодой Алиеноры. Вот есть эта стареющая, яркая – ну, не желающая стареть, как положено – женщина, но глазами недоброжелательными. Все точно в пьесе, но узко, мало. Лучшая книжка о ней, конечно – это книга Режин Перну, но она не вполне художественное произведение. Она проходит у Шекспира…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Кстати, Режин Перну, вышла эта книга на русском языке, запомните это… Режин Перну…

Н.БАСОВСКАЯ – Да, она переведена. «Алиенора Аквитанская».

А.ВЕНЕДИКТОВ – «Алиенора Аквитанская», да.

Н.БАСОВСКАЯ – В 2001 году издана, на русском языке. Она проходит у Шекспира в драме «Иоанн Безземельный». Периферически, как второстепенная фигура, называемая королевой Элеонорой, она как будто бы только подхватывает и подает реплики, что совершенно недостойно ее. Для Шекспира она тоже не существенна. Ну и наконец… Да, она… опять в пьесе «Лев зимой» - нераскрытые грани сложной ее судьбы. Например, она говорит о своем первом браке с Людовиком VII, в пьесе: «Если бы мне удалось осчастливить его сыновьями, вместо всех этих маленьких девочек… Ну, я и сейчас бы прозябала во Франции». Толкование причины развода: «Если бы удалось родить сына». Да, неофициально, но твердо Людовик излагал эту причину. «Она неспособна родить мужского наследника, одни девочки», чтобы его тоже поняли, почему он так бился за развод. Но ведь как только она вышла за Генриха Анжуйского, за Плантагенета, она стала рожать сыновей одного за другим…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Четыре?

Н.БАСОВСКАЯ – Она родила четверых…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Четверо сыновей.

Н.БАСОВСКАЯ – Вообще, пятерых, один умер во младенчестве.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну пятерых, пятерых.

Н.БАСОВСКАЯ – Пять сыновей! Это же сойти с ума! Она как будто бы овладела законами природы! И доказала всему миру, кто не мог родить мужского наследника. Ярко, это в пьесу не попадает, это все на периферии. Поэтому, совершенно положительно оценивая эту пьесу в целом-то, я просто хочу сказать, что Алиенора, женщина-роман, женщина – живая легенда, заслуживает большего. Но есть еще одна литература об Алиеноре, условно так ее можно назвать – молва.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Так.

Н.БАСОВСКАЯ – Это народные толкования ее жизни. Мифы и легенды про Алиенору Аквитанскую начали слагать при ее жизни.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, если она 16 лет в башнях сидит – конечно!

Н.БАСОВСКАЯ – Так сложишь тут всякое разное…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, сложишь тут всякое, да.

Н.БАСОВСКАЯ – И потом участие в крестовых походах. И вот, эти мифы и легенды, они разнообразны, но в целом они рисуют ее несколько негативно, что и отразилось потом в этом толковании ее как ведьмы. Почему? Видимо, истоком всей этой… Сначала какие мифы?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это французские или английские, в смысле, это..?

Н.БАСОВСКАЯ – Французские.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Французские. Вот тут правильный вопрос был задан.

Н.БАСОВСКАЯ – Все началось во Франции! Совершенно верно, Алексей Алексеевич! Все началось во Франции. Какие, например – сначала назову. Во время крестового похода она, мол, время от времени скакала впереди крестоносного войска вместе со своими фрейлинами в костюме амазонок. Ну, что такое костюм амазонки, все знают, какая там была подробность – одна обнаженная грудь – как бы для…

А.ВЕНЕДИКТОВ – И верхом, не в дамском седле…

Н.БАСОВСКАЯ – Верхом, как амазонка. Верхом! Не боком, а верхом – амазонка!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Не боком, а верхом. Неприлично! Неприлично!

Н.БАСОВСКАЯ – Для воодушевления… неприлично… для воодушевления крестоносного воинства. Воинство было одушевлено.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А муж?

Н.БАСОВСКАЯ – Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну… я его понимаю очень хорошо!

Н.БАСОВСКАЯ – Это можно понять. Но было ли это? Вот такого рода легенда. Вторая легенда. Ее бесконечно связывают с несколькими романами, которые у нее случились с окружающими людьми. Барон Жоффруа де Ранкон – знатный, видный, красивый, но оснований для того, чтобы поверить, что роман был – а Режин Перну очень тщательно изучала вопрос – твердых оснований нет. Молва, и все. А уж коннетабль Аквитании Сель де Брейль – это вообще вряд ли. И Перну совершенно сраведливо пишет, что он ниже ее рангом, вряд ли это могло состояться. Наиболее основательный разговор…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Для нее это важно? Для нее ранг важен, да? Она…

Н.БАСОВСКАЯ – Очень, очень, очень. Носительница разных корон. И ее молодой дядя, Раймунд де Пуатье – вот он по статусу мог. По красоте – должен был нравиться женщинам, по отваге тоже. И было ясно, что когда они встретились во время крестового похода, она уделила ему очень большое внимание. Но ведь есть разные грани вниманий. Вот я сейчас попробую объяснить молву. Итак, в молве она развратница, она хулиганствующе себя ведет, она чуть ли не Мессалина какая-то. А что может быть на самом деле? Во-первых, ну, тот же дядя: в детстве ее она прыгала у него на коленках.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он старше ее.

Н.БАСОВСКАЯ – Он старше нее. Но хорош, потом долго не виделись. Встреча с таким человеком, которого помнишь с детства, она вообще, вызывает некоторые чувство. И доказать, что тут непременно разврат – да нет этих доказательств. Затем, само ее появление в Англии после Франции – она уже пришла с некой молвой. Когда ее привезли из Аквитании, брак состоялся с Людовиком VII в Бордо. 15-летняя девочка в пурпурном платье, он тоже юный, у них возраст как раз подходящий, роскошная свадьба, во время свадьбы сообщают, что как раз тут принц этот и стал королем – отец в это время умер – и она приезжает из Бордо в Париж. Это первый этап для рождения мифов. Она приезжает из мира солнца, вина, куртуазии в Париж, который, по сравнению с этим краем, северный, строгий, холодный – это северо-французское рыцарство, это Лангедок и Лангедойль, наследие этого вполне живет. В XIII веке только покончат с французским югом как с самостоятельной цивилизацией. А пока это две цивилизации. Южная испытала огромное влияние гораздо больше римское, чем северная – больше. Огромное влияние арабское, которого в Париже вовсе не было – а это Восток, с его поэзией, с его языками, с его музыкой, с его тяготением к роскоши, шелкам, мехам, духам… И вот такая юная особа приезжает в Париж. Это уже мир более строгий и суровый…

А.ВЕНЕДИКТОВ – 15 лет – это 8 класс.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – 8 класс.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Даже не студентка.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. А она скоро родит первую дочку. И для того времени нормально. Но она со своими куртуазными традициями и привычками уже в Париже должна была показаться развратницей. И вот многие авторы, которые сейчас увлечены совершенно интересно и глубоко проблемами социальной психологии, социальной… исторической психологии, антропологии, они говорят, что вот это вот… ну, изучением поведения человека – она просто держаться-то должна была иначе. И просто ее даже поведение повседневное, бытовое могло показаться развратным. А потом еще раз: она же еще дальше на север – в Лондон. Второй брак – она королева английская, она прибывает в Лондон. В эту англо-саксонско-норманнскую традицию, где сплелось англо-саксонское наследие – это вообще очень серьезные традиции, серьезно отличающиеся от галльских, где большое влияние кельтской цивилизации: более суровая, более строгая германская. И затем норманнское завоевание Англии 1066 года, конечно, добавило туда французского, но северо-французского. Нормандия и жители Нормандии – это все-таки потомки викингов. И вот в эту другую, в этот другой цивилизационный пласт, прибывает все та же аквитанская Алиенора. Она ведь так и ушла из жизни – Алиенорой Аквитанской, побывав дважды королевой, потому что воспитание…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. не Французская, не Английская – все равно Аквитанская.

Н.БАСОВСКАЯ – Она Аквитанская. Этот край, он долго был независимым еще и потому, что он культурно отличался от северной Франции. Вот в Альбигойских войнах XIII века север наконец расправится с этой цивилизацией, но Алиенора-то впитала ее полноценно, целостно и привезла ее вот аж куда – в Лондон.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В туманы, в туманы, в серый камень.

Н.БАСОВСКАЯ – В туманы. Да, хоть мне показалось, что современный Лондон не такой уж туманный, это какая-то традиция, клише…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но все равно, по сравнению…

Н.БАСОВСКАЯ – Но что нравы там были другие и не аквитанские, и что это не винный край, и не край ювелирных изделий, каким была Аквитания, это не край пышности и игры в куртуазную любовь, она уже просто своей традицией должна была отличаться, отличалась – ее могли воспринять вот так. И вот народная молва, фольклор творит образ Алиеноры. Какой? Развратница – у нее меняются любовники, жестоко меняет их. Отравила Розамунду, возлюбленную своего мужа Генриха Английского…

А.ВЕНЕДИКТОВ – За свои 80 лет отравила одного человека? Один скелет в шкафу?

Н.БАСОВСКАЯ – Это за 80 лет немного, но…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Немного.

Н.БАСОВСКАЯ – …травила ли? И вот твердо народная молва, именно народная молва – может быть, от двора пошел посыл, возможно. Но приживается это в народе, что вот эта развратная Алиенора отравила Розамунду, возлюбленную… Да, возлюбленная, но возлюбленная у королей – дело нормальное. А к тому же Розамунда, она из Уэльса, она своя. Она достаточно своя. А не эта француженка когда-то…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Иноземка.

Н.БАСОВСКАЯ – …разведенная жена французского короля… Т.е. молва враждебна к ней изначально. За все. За то, что из южной Франции, за то, что манеры не те, за то, что куртуазия вокруг нее, за то, что во время крестового похода, якобы, скакала так, как скакала, за то, что было много очень повозок с плащами, меховыми воротниками, платьями, и она их меняла – а как ей было в Константинополе появиться не в роскошном наряде? Ведь это византийский двор, император принимает их торжественно и пышно. Она, воспитанная на юго-западе, считает, что надо пышностью ответить и посостязаться в ней. А северо-французская традиция, а тем более потом английская, у нее другая гордость – мы не такие, мы другие. А она пыталась быть такой же.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И они в кольчугах и в дорожных плащах.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. У них были грубые плащи, более примитивные мечи, более суровые нравы поведения и лица. И она уже даже внешностью своей выпадает. Но как она удивительно не сдалась за всю свою долгую жизнь…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот это очень интересно.

Н.БАСОВСКАЯ – …и не стала перестраиваться.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот это я хотел спросить: ну вот ты английская королева, ты уже знаешь, что… ты умная…

Н.БАСОВСКАЯ – Приспособься.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Не-а?

Н.БАСОВСКАЯ – Не стала. Вот эта закваска аквитанская – не зря все-таки в этом крае куртуазии, рыцарства, там оформлялась, потом продвигаясь на север, знаменитая «Песнь о Роланде», как рыцарский эпос – не зря эта закваска этой культуры была очень мощная. И не зря понадобились так называемые Альбигойские войны, чтобы уничтожить эту культуру, следы которой все равно остались. Ее уничтожили мучительно – она была другой. Не зря именно там прижилась эта альбигойская ересь, это тяготение к большему вольнолюбию, к большей открытости и пересечению культур, допускается арабская литература – ведь это литература врагов!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да уж.

Н.БАСОВСКАЯ – Иноверцев! А она пользуется неким интересом и спросом, именно туда прибывают знаменитые врачи с Востока, Авиценна, через Пиренейский полуостров, там роза ветров европейских культур.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Наталья Ивановна, и все-таки к семье немножко, потому что она родила сыновей и наследников престола. Какая она была мать?

Н.БАСОВСКАЯ – Опять молва…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот такое ощущение – вот ощущение по пьесе, по фильмам, да, вот я еще раз Олегу напомню, что фильм, который снял Андрей Кончаловский…

Н.БАСОВСКАЯ – Что плохая.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, он называется «Лев зимой», вот, такое ощущение, что она манипулировала ими в своих интересах. Вот мы смотрим пьесу, да – она стравливает их, растравливает… У нее, конечно, есть любимчик – Ричард Львиное Сердце будущий, а Иоанн Безземельный вообще не понимаю, будущий Ванюша, не знаю, что там, Ванька-дурак, там, типа. А третий сын… Но вот по пьесе, по фильму хочется сказать…

Н.БАСОВСКАЯ – По пьесе…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Она их расставляет как пешки, она ими манипулирует.

Н.БАСОВСКАЯ – Это было не так. Эти так называемые… Программа «Не так!»

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Эти так называемые пешки – все, даже включая бездарного Иоанна – были люди с характером, были люди, способные действовать самостоятельно, и их трагедию Голдман очень правильно отмечает. Как бы, устами Алиеноры. Нельзя королям иметь столько сыновей. Кто-то обязательно… Вот вас трое – два, неважно какие, останутся с чувством, что «меня обошли». Это трагедия, вообще, престолонаследия, очень трудная, долгая, долговременная, и сколько в ней было всяких витиеватых сюжетов в любой стране. Так и здесь: сыновья дрались за власть сами по себе. А уж если их кто стравливал и подначивал – не Алиенора, а удивительный французский король Филипп II по прозвищу Август, сын того самого Людовика VII, который развелся с Алиенорой…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Который мог бы быть сыном Алиеноры!

Н.БАСОВСКАЯ – Она говорит это в пьесе Голдмена.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Вы цитируете Голдмена интуитивно, совершенно точно…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, да, да.

Н.БАСОВСКАЯ – «Я могла бы быть твоей матерью». Да, это удивительный французский король, который был – прозвище Август тоже случайно не получает – начав править в 1180 году, он получил очень урезанную Францию за счет английских владений, а завершив свое правление в 1223, он удвоил территорию, принадлежащую французским королям. На чем? Как раз на хитрости и подначивании сыновей Генриха II и Алиеноры Аквитанской. Вот кто умело их стравливал! Он по очереди дружил с каждым сыном и предавал его в самую решающую минуту. Каждый из Плантагенетов – ну, по крайней мере, Генрих старший, так называемый молодой король, Ричард Львиное Сердце, Иоанн Безземельный – в какой-то момент своей жизни потрясенно видели, что было под маской Филиппа II, под той маской, которую они почитали лицом.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Какие-то они простодушные, оказывается – дети Алиеноры какие-то простодушные были.

Н.БАСОВСКАЯ – Не простодушные – вот эта суровость, меч, рыцарь… А Иоанн просто не умный. Ну, например, Ричард Львиное Сердце, он да, в своих крестоносных увлечениях он истово и искренне стремился на Восток. Филипп II играл роль истового крестоносца. И вот он тайком убегает из-под стен Аккры, оставляя там Ричарда с войском. Ужас! Я вообще, представляю себе лицо Ричарда. Он понимает, что надо мчаться туда же, в Европу, потому что Филипп будет с ним воевать и отнимать эти самые земли французские, которые принадлежат Англии. А как убежать, тут войско! Каким он, великий рыцарь, будет в глазах воинов? Ужас! Я его лицо себе могу вообразить.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Утром проснулся – союзника нет, да?

Н.БАСОВСКАЯ – Нет, тайно, ничего не объяснив. И он же стравливал их. Когда несколько раз были так называемые «войны сыновей». Да, Алиенора участвовала в них, но главный мотор был, конечно, этот великий дипломат, хитрец. Я считаю, вообще, для истоков западно-европейской дипломатии надо изучать деятельность Филиппа тщательно – а у нас о ней мало известно. Но а Иоанн-то Безземельный! Лучший друг – ну, с Ричардом он был лучший друг, это безусловно – просто побратимы! Просто побратимы! Все кончилось известно как – бросил его. Иоанн – старшего друга стал играть Филипп II Август. Иоанн верил твердо, что вот, у него друг, заступник во Франции. Но это уже не от наивности – от глупости.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А мама что?

Н.БАСОВСКАЯ – А мама говорила…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Мама говорила.

Н.БАСОВСКАЯ – Мама предупреждала, что он не может быть другом – она всегда не доверяла Филиппу, всегда, но ее не всегда слушали. Иоанн был просто глуп. Его друг Филипп, лучший друг, старший брат, можно сказать, во Франции, вызывает Иоанна Безземельного на суд – теоретически он имел право это сделать, потому что владения на юго-западе назывались вассальными по отношению к французскому королю. Но это символика. Нельзя же так буквально, чтобы английский король как вассал прибыл на суд. Да и обвинение-то какое – слухи о том, что Иоанн Безземельный причастен к убийству своего племянника, Артура Бретонского. Может быть, и был – Шекспир принимает эту версию абсолютно буквально…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это внук Алиеноры, да?

Н.БАСОВСКАЯ – Это да…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Внук Алиеноры.

Н.БАСОВСКАЯ – Сын Жоффруа, одного из сыновей Алиеноры. Шекспир считает это фактом – ну, потому что в каких-то хрониках это так, но это не есть доказанный факт. И вот по слухам – «ты причастен к убийству, явись на суд». Иоанн тоже был потрясен совершенно. Но дальше хуже – он отказывается явиться, и тогда Филипп II Август снимает маску окончательно. В 1202-1204 годах он отбивает военным образом, собрав уже силы, эти земли у англичан. И вот известие о падении Шато Гайяра в 1204 году - оно и добило Алиенору.

А.ВЕНЕДИКТОВ – 82 года?

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Наталья Ивановна, у нас еще две минуты, бы я хотел, чтобы мы… наш слушатель прислал на пейджер, но у меня уже тут все улетело – очень много всяких сообщений – а действительно ли Алиенора Аквитанская просила похоронить ее рядом с Ричардом Львиное Сердце?

Н.БАСОВСКАЯ – Считается, что такая версия есть, и вот эта просьба…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Что вот эта мама… вот, любимый сын, маменькин сынок – вот остальных не любила, только этого?

Н.БАСОВСКАЯ – Любила. Любила, похоронена рядом. И можно понять, почему. Они были по структуре личности близкие люди. Дело не просто в том, что она хотела передать престол именно ему, это структура личности, о которой я хотела сказать. Два блестящих персонажа – дочь и сын рыцарского века. Века куртуазии, Кретьена де Труа, Бертрана де Борна и многих вещей, которые так ознаменовали рыцарскую эпоху.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Может, кто-нибудь снимет про нее кино-то?

Н.БАСОВСКАЯ – Она заслужила, но трудно. Но если будет создан этот фильм – настоящий, с ее полной жизнью – то это будет очень яркое повествование. И тот факт, что наши слушатели охотно пишут о ней, отвечают на вопросы, радует. Он показывает тем, кто мог бы снять такой фильм, написать такой роман, что интерес у зрителей уже есть.

А.ВЕНЕДИКТОВ – У нас еще заказ есть – а не хотите ли, спрашивает Александр, еще в будущем поговорить о Марии Стюарт и о ее отношениях, там, с Босуэлом и т.д.?

Н.БАСОВСКАЯ – С большим удовольствием.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Смотрите, Алиенора Аквитанская вызывает какую параллель у Александра…

Н.БАСОВСКАЯ – Совершенно справедливо. Так же как Алиенора в свою эпоху, в XIII веке, Мария считалась первой красавицей в своей эпохе. И такая же сложная – не такая же, но тоже сложная, яркая женская судьба. Я с интересом к этой теме бы обратилась.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот! Наталья Басовская. Если вы хотите, чтобы ваши дети, вы сами слушали Наталью Ивановну чаще, поступайте в РГГУ, я бы сказал так.

Н.БАСОВСКАЯ – Это будет правильно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И это будет правильно! Это будет правильно.

Н.БАСОВСКАЯ – И это будет правильно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Спасибо большое, это была программа «Не так!», совместное производство «Эхо Москвы» и журнала «Знание – сила». Наталья Ивановна, до следующей встречи, до свидания!

Н.БАСОВСКАЯ – До свидания!